16.10.2017
Владислав Крапивин
Я давно хотел написать о Командоре, да все как-то откладывал это дело. Крапивин фигура такого масштаба, что слово «пост» к ней не просто плохо применимо, а даже и невозможно. Потому это вовсе не пост, а просто поздравление с днем рождения, благо в минувшую субботу, 14 октября, Командору исполнилось 79 лет.
Для меня лично Владислав Крапивин – это жизненный барометр. Само собой, в детстве родители мне объясняли, что такое хорошо и что такое плохо, как и любому из нас. А вот завершал это объяснение азов уже он, Командор. Точнее – его книги.
В советские времена литературы для детей писалось много, очень много. Среди авторов были очень талантливые люди, но в большинстве своем мало кому удавалось уйти от назидательности в стиле Толстого, вроде: «а косточку я выбросил в окно». То есть плохой Петя перевоспитывался, жадный Алеша становился добрым, девочка Сонечка проявляла сострадательность, перековываясь из эгоистки в сестру милосердия и так далее. Еще раз повторю – это были хорошие книги хороших авторов, но в них была некая снисходительность, которая привычна взрослым в разговорах с детьми.
Эти книги читались мальчишками и девчонками, но частенько забывались сразу же после прочтения. И уж точно не входили в число неких нравственных ориентиров.
Но были и другие писатели, те, кто говорил с детьми как с равными. Без сюсюканья, без лакировки действительности, предельно честно, иногда даже жестко. Ну, а что? Жизнь – не сахар, все равно раньше или позже им придется это понять.
Таким автором был Гайдар, таким автором был Коваль. И конечно – Крапивин.
С первых его книг и ребятам стало ясно – этот автор «свой». Он настоящий, он не станет подлаживаться к аудитории, этот все напишет честно, как есть. И именно так и вышло.
«Оруженосец Кашка», «Валькины друзья и паруса», «Колыбельная для брата» — книги 70-х, после которых появилось определение «крапивинский мальчик». Насколько я понял, пустили его в оборот те педагоги и методисты, которые искренне ненавидели Командора за его позицию и то, что дети слушают именно его, а не их. Они писали статьи в газеты и анонимные жалобы во все инстанции, требуя оградить их учеников от творчества Крапивина. Мол – он учит их неподчинению школьным порядкам и непослушанию.
А Крапивин всего лишь учил их, ребят 60-х, а после и нас, детей 70-80-х, быть людьми и всегда оставаться самим собой.
«Если тяжело будет – выдержишь, если больно – вытерпишь, если страшно – преодолеешь. Самое трудное знаешь, что? Когда ты считаешь, что надо делать одно, а тебе говорят: делай другое. И говорят хором, говорят самые справедливые слова, и ты сам уже начинаешь думать: а ведь, наверно, они и в самом деле правы. Может случиться, что правы. Но если будет в тебе хоть капелька сомнения, если в самой-самой глубине души осталась крошка уверенности, что прав ты, а не они, делай по-своему. Не оправдывай себя чужими правильными словами.» («Журавленок и молнии»)
Потому в их устах «крапивинский мальчик» звучало как ругательство. А в наших – как награда.
Книги Крапивина выходили огромными тиражами, но купить их было невозможно. Да и в библиотеках их не всегда можно было найти – они все время были на руках. Помню, как-то захотел перечитать «Мальчика со шпагой», так две недели пришлось ждать, пока он до меня доберется по очереди.
Кстати, в 70-х по этой книге сняли сериал, который поклонники творчества Командора разыскивают по сей день. Был этот сериал телевизионный, с хорошими актерами – Виталий Соломин, Булгакова, Носик, Лазарев. Показали его два раза – в 1975 и в 1977, а в перестроечной суете он куда-то сгинул.
Народ ищет, но пока безуспешно. Врать не стану – интересно было бы посмотреть. В 1977, в год второго показа мне было 4 года, потому если даже я его и видел, то все одно не помню.
Хотел еще написать про цикл о Сергее Каховском, а потом подумал – нет, это надо отдельный пост. Сейчас об авторе.
Чем еще Владислав Крапивин отличается от других авторов? Он не участвует в шабашах. Когда грянула перестройка, куча писателей, в том числе и детских, начали махать руками и рассказывать, как их притесняли в годы «застоя». Причем в чем именно притесняли, было непонятно. То ли тиражами по 100000 экземпляров, то ли гонорарами, то ли полубесплатными санаториями и домами отдыха. Непонятно. Иные так и вовсе скоренько клепали романы о кровавой сталинской тирании, посыпали их пылью и сообщали, что вынули их из захоронок. Раньше-то нельзя было такое печатать, а теперь самое оно. А что раньше они писали про кортики и бронзовые птицы – так это их заставлял режим. Дети, блин, Арбата.
Крапивин в этом никогда не участвовал, по крайней мере я о таком не слышал. Правда, книги его в какой-то момент стали чуть жестче, но не в политическом смысле. Просто времена стали жестче.
А еще с началом всей этой чехарды Владислав Петрович стал больше фантастики писать. Я так понимаю, что надоела ему наша действительность и он просто ушел в свои миры.
Тогда и родились два больших цикла – «В глубине Великого Кристалла» и «Сказки и были Безлюдных Пространств».
Нет, если говорить формально, истоки у них еще в том времени, но большая часть книг написана в новом, нынешнем.
А еще Владислав Петрович любит пугать читателей. Он то и дело после дня рождения говорит, что все, больше писать не будет, мол – пора заканчивать.
Говорит – и не держит слово. И очень хорошо, что не держит.
А еще мне всегда очень жалко тех, кто в детстве не читал Крапивина. Нет, можно сделать это и сейчас, и даже надо это сделать, потому что это книги вне времени возраста. Но просто в ТОГДА каждая из книг прозвучала бы по-другому. ТОГДА мы все были честнее и восприимчивее, не было у нас на душах этих грязевых возрастных наносов.
Но если уж не читали тогда – прочтите хоть сейчас.
И – совет – начинайте с «Голубятни на Желтой поляне».
Ах, да. Наверное, еще надо было бы написать краткую биографию Командора, указать награды, регалии. Надо было бы. Но только зачем? Мне отчего-то кажется, что он и сам к этому всему относится с долей здорового пофигизма. Я написал, как чувствую, а официоз – он для новостных сайтов.
А про шпаги, паруса, яхты и мальчишек из его книг я потом непременно напишу, слово даю.