Глава вторая.
Я перевел дух, меня одновременно и знобило, и кидало в жар. Семь демонов Зарху, а если мастер Гай любящий дядюшка? Что, если племянник для него был единственным светом в окошке?
Одно хорошо – то, что я этого Августа добил. Если бы он уцелел, и рассказал своему дядюшке, кто именно его чуть ко всем богам не спровадил, то меня, наверное, ничего бы не спасло. Родная кровь – есть родная кровь, и даже при условии, что мастер Гай вовсе не настолько любящий родственник, как я о нем думал секунду назад, то все равно он бы мне за племянника выписал по первое число. Как-никак – не чужие же люди.
А теперь – докажи, что это именно я его прикончил? Точнее – узнай, как именно этот Август Туллий голову сложил. Шакалы и твари из-за кладбищенской стены там, наверное, уже и костей от павших не оставили. Ну, а если что и осталось – то песком занесет.
Нет, если он, конечно, задастся вопросом – кто убил племянника, то узнает. Но буду надеяться, что не задастся.
— Ладно, это все было давно – Ворон потер ладони – У него ведь наверняка с собой были те допросные листы, что вы должны были подписать. Прихватить не догадались? Или побрезговали тела обыскивать?
— Обыскали и нашли – я подошел к нему и протянул сумочку с бумагами – Вот они.
— Читали? – с прищуром глянул на меня Ворон, не открывая ее.
— Нет – помотал головой я – Не стали. Если чего-то не знаешь, то и рассказать об этом никому не сможешь. Мало ли что еще там есть, в этих бумагах?
Я не врал. Мы на самом деле не лазали в сумку, еще в доме Раваха-аги договорившись о том, что я только что сказал Ворону.
— С одной стороны – молодцы – наставник подбросил сумку на ладони – Лишняя информация зачастую приносит больше вреда, чем пользы. С другой стороны – любознательность должна стать вашим вторым именем. Маг должен как мышь, как таракан лезть в любую дырку, чтобы знать все обо всем. Новые знания – это то, за чем вы будете охотиться всю свою жизнь. Власть, золото – это все прекрасно, но их наличие у вас напрямую зависят от того, как много вы знаете, то есть от того, насколько вы умеете использовать свой ум и магическую силу, превращая их в одно целое. Люди примитивны в массе своей – получив некую информацию, они ее просто забывают. Маги же умеют переплавлять слово в дело, превращая полученные нематериальные знания в зримую и ощутимую мощь. Только тут поосторожней надо, люди крайне завистливы и мстительны. Я к тому, что от грамотного доноса никакая сила не спасет. Придут ночью хмурые ребята в черном, руки скрутят – и на костер.
— Какие мрачные перспективы – потрогала повязку на глазу Луиза, появилась у нее такая привычка.
— Какие есть – без улыбки, на редкость серьезно ответил ей Ворон — Ладно, что-то разговорился я сегодня, несет меня на длинные речи. Все, молодцы, зачет вам за летнюю практику. Можете еще пару дней побездельничать, пока не кончится отведенный мной на выполнение задания срок, а потом все, придет время занятий. И вот еще что – не забудьте получить у Тюбы ведра и лопаты.
— Зачем? – со вздохом спросила Аманда, заранее предвидя ответ.
— Так наказание вам за забытый во время ночлега защитный круг– пояснил наставник – Точнее – неустановленный. А что? Правы были ученики Виталия, такая оплошность требует наказания. Вот сразу видно – знающий у них был наставник, гонял их от души, вон как они шустро определили, что вас ждет. Так что заслужили – получите, все по-честному.
— На неделю? – уныло спросил Гарольд – В смысле – наказаны на неделю?
— Ну, не совсем уж я тиран и деспот. Это разовое мероприятие, направленное на подготовку к новому учебному году – добродушно ответил ему наставник – Профилактическое. И потом – вы же пришли вторыми, какая неделя? Вот сейчас вернется Мартин, он со своей командой и будет тем счастливчиком, которому достанется главный приз. Догадываетесь, какой? Я еще весной говорил о том, что последним финиширующим крепко не повезёт.
— Тоже мне, секрет – тихонько пробормотала Аманда – А то мы сами не понимали, что к чему.
— Будем считать, Грейси, что данную реплику я не слышал – почесал ухо Ворон – Не хотелось бы стать одним из тех наставников, которые легко предсказуемы. Н-да.
И он задумчиво начал барабанить по подлокотнику кресла.
— Вы не такой – немедленно среагировал я – Не-не-не, она вообще не про это говорила!
За этим «н-да» могло последовать вообще все, что угодно. Вот сейчас задумает он доказывать свою оригинальность – и отправимся мы в лес какую-нибудь травку искать, которая растет на местах старых пожарищ, причем в единичном экземпляре.
— Да она вообще ничего не говорила! – затараторила Фриша, тоже сообразив, куда ветер дует – Молчала она!
— Тогда идите – разрешил наставник, открывая сумочку с документами – Свободны.
Мы все дружно выдохнули. Миновала нас чаша сия, по крайней мере на сегодня.
— Да, фон Рут – оклик Ворона остановил меня в тот момент, когда я почти покинул обеденную залу – Ты давай-ка, задержись.
Все-таки судьба есть. Она решает за нас, когда и что должно произойти, независимо от наших пожеланий и планов. Хотя иногда она делает что-то именно так, как ты вроде бы и желал, то есть – идет тебе навстречу, вот только в тот момент, когда это происходит, ты осознаешь – да лучше бы этого не было.
На корабле, который доставил нас к родным берегам, у меня было время подумать о всяком разном. О себе, о друзьях, о том, как дальше жить. А еще я очень много размышлял о том, что неплохо было бы все рассказать наставнику. Вот вообще – все, от начала до конца. И про то, кто я есть, и про то, как сюда попал, про мастера Гая и Агриппу. Голеньким перед ним остаться, в переносном смысле, понятное дело. А потом – совета спросить, как дальше существовать.
И так я прикидывал, и эдак – всяко выходило, что чем дольше я буду молчать, тем в перспективе кислее мне будет. Ну ладно, раньше я был вынужден это делать, все упиралось в мастера Гая. Но если верить Эвангелине, то убить меня он не сможет, по крайней мере пока я ученик Ворона. Точнее — на расстоянии не сможет, с помощью магии. Агриппу подобные запреты не остановят. Но Агриппе до меня еще добраться надо, а это в корне меняет дело. Когда опасность перед глазами – ты можешь от нее защититься. Или убежать, что тоже вариант. То есть – ты можешь побороться за свою жизнь. И совсем другое дело, если кто-то, кого ты не видишь, вдруг возьмет и распорядится твоей судьбой. Это – разные вещи.
И ведь уверен был в том, что это правильное решение – покаяться. Слова подбирал, представлял себе, как это будет, даже реплики Ворона напридумывал. Все упиралось только в то, что делать подобное следует наедине. И вот всё случилось именно так, как я хотел – вот Ворон, вот я – и никого более в зале нет.
Так отчего я сейчас уверен в том, что решение, что на корабле казалось единственно верным – ошибочное? И четко осознаю, что ничего о себе я Ворону рассказывать не буду? Хотя – ответ прост. Страх. Боюсь я – и сильно, до пота на спине, до дрожания всей моей требухи. А что если он меня из замка выкинет? Может, и нет, – а если да? Даже если бы сейчас ко мне с небес спустились боги и сказали, что шанс этого мизерен, то я все равно выбрал бы молчание. Вот куда я пойду? Обратно в подворотни? Не хочу я этого. Нет, мое место здесь. А значит – молчать надо о том, кто я и что я. До последнего молчать именно об этом.
— Не спишь? – внезапно спросил у меня наставник – Просто ты застыл на месте, ресницами не хлопаешь, и вроде как даже не дышишь. Вот я и подумал – может, ты как боевая лошадь, стоя спать умеешь?
— Не сплю – откашлявшись, отозвался я – Мастер, я здесь, я с вами.
— Это хорошо – одобрил Ворон – Скажи-ка мне, барон, что это ты так дернулся и глаза выпучил, когда я о своем дружке Гае Туллии упомянул? Ты его знаешь, что ли?
— Нет – тут же ответил я – Откуда? Я до вас только одного мага и видел, он на городской площади славного города Фалтрейна чудеса являл – слепым зрение возвращал и по воде ходил, по фонтану, что на площади стоит. А еще с ним была бородатая женщина, вот уж диво так диво!
— Назвать бы тебя идиотом, да боюсь ранить юношеское самолюбие – фыркнул Ворон – Это шарлатан был, а не маг. А теперь заканчивай валять дурака и четко мне ответь – откуда тебе знакомо имя моего однокашника? Да ты не нервничай так, мне просто интересно.
Я же говорю – судьба. Она всегда дает шанс, причем каждому из нас. И тут уж от тебя зависит, как ты им распорядишься.
И еще – насколько хорошо ты умеешь мешать правду и ложь, создавая из них нечто среднее.
— Тут вообще странная история – помявшись, сказал я наставнику – Непонятная. Я даже ребятам ее не рассказывал, смысла в этом не видел.
— И? – Ворон снова начал набивать свою трубку – Не спи на ходу, фон Рут.
— Это случилось в Эйзенрихе – начал я рассказ – Если вы не знаете, так этот город славится своими… Мнээээ…
— Шлюхами – завершил за меня предложение Ворон – Это мне известно, я там бывал, и не раз.
— Именно – подтвердил я – Мы, как прилежные студиозусы внимательно изучали достопримечательности тех мест, которые проезжали, ибо вы велели нам держать глаза открытыми, впитывая в себя…
— Дежурство на кухне – загнул один палец Ворон – Пока – одно. Что там с достопримечательностями?
— И мы пошли к шлюхам – подытожил я – Ребята чуть раньше смылись, так что мне пришлось самому бродить по городу, в результате меня занесло в какой-то притон, название которого я даже не запомнил. И вот там…
Я тискал и мял события, что произошли со мной в Эйзенрихе, как глину, создавая из них правдоподобную историю, при этом осознавая, что все шито белыми нитками. И самое слабым звеном здесь было то, что хоть сколько-то внятное обоснование интереса, который проявила ко мне Эвангелина, в этой истории отсутствовало.
Но шанс я упускать не хотел. Мне нужно было подтверждение словам магессы о неприкасаемости учеников, я хотел удостовериться в том, что она мне не врала. Веры ей не было, вот какая штука. А кроме Ворона этого сделать больше никто не мог, по крайней мере – в ближайшее время.
Был шанс, что речь о подобном зайдет на занятиях, но ждать этого я не собирался.
Да и на вопрос наставника про мастера Гая как-то надо было отвечать.
— В общем, как она меня отпустила, так я сразу оттуда и сбежал – закончил я свой рассказ и вытер пот со лба, совершенно непритворно. Внутри у меня все дрожало – Очень страшно было, мастер. Особенно, когда она меня ослепила.
— Жестокая Эви стала – Ворон пыхнул трубочкой – Мягкости в ней и раньше не было, но подобные штуки она никогда не проделывала. Впрочем, она и молоденьких мальчиков никогда раньше в постель так агрессивно не тащила. Эта особа в целом была далека от радостей плоти. Видимо – возрастное, вот она так и изменилась.
— Возрастное, не возрастное – но жути я натерпелся такой, что словами не описать – я передернул плечами, давая понять, что очень впечатлен.
— Странно это все – Ворон задумчиво сдвинул брови – Нелогично. Прямо как в представлении площадных комедиантов, у них всегда в пьесах логики нет, а совпадения высшего порядка – нормальное явление. Вот и тут – ты шел к шлюхам, а попал в постель к моей старинной приятельнице, которая творила с тобой невесть что.
— Как было – так и рассказал – немедленно выпалил я – Мне врать резона нет, я ни в чем не виноват. Вот и про этого вашего друга, Гая Туллия, она мне говорила, я имя запомнил. А тут вы его называете, и выходит, что мы прибили племянника вашего однокашника. Сами посудите, как мне еще реагировать?
— Это-то понятно – Ворон отмахнулся – Тут и я бы удивился. И сразу – не переживай, если даже Гай докопается, чьих это рук дело, то неприятностей у тебя не будет. Они с братом друг друга ненавидели, подозреваю, что эта неприязнь перешла и на племянника. По этой же причине Гай даже разбираться не будет, кто его родственника прикончил. Да что там – он про это даже если и узнает, то только случайно.
Внутри стало чуть комфортнее – одной бедой меньше.
— Но Эвангелина… — наставник потер подбородок – Что-то меня в твоем рассказе смущает, что-то тут не так. Нет, ты не врешь, такое не придумаешь, да и зачем тебе это. Но не вяжется одно с другим.
— Что было – то и рассказал – твердо заявил я – И скажу вам так – женщина она, конечно, видная, грудь там, бедра, но встречаться с ней в этой жизни я бы больше не хотел. И другим бы не пожелал. И даже вспоминать про это больше не хочу.
— Грудь? – изумился Ворон – У Эвангелины?
— Ну да – я сделал волнообразное движение руками – Высокая такая. Мягкая. Достойная, одним словом. Для ее-то возраста – это вообще, знаете ли… Хотя – магия, я понимаю.
— Даже магия не может дать того, чего природа не предусмотрела – Ворон рассмеялся и скрутил кукиш – У Эви груди были меньше чем вот эта фига, она вообще была как мальчик, я помню, у меня даже не сразу… Кхм… Не суть. И главное — она ни в какую не хотела менять свой облик, сколько ей ни предлагали это сделать. Это ее позиция была, понимаешь? Эвангелина – она вообще очень принципиальный человек, потому с ней не всегда было приятно иметь дело. Если чего-то решила – все, с места не стронешь. Я-то еще ничего, но вот тот же Гай, с его мировоззрением, повадками и замашками с самого начала с ней не ладил. Так что – какая грудь, о чем ты? Стоп. А волосы какого цвета у нее были?
— Черные – пробормотал я, понимая, что вопрос задан не просто так.
— И родинка вот тут? – Ворон ткнул себя пальцем в правую щеку – Пикантная такая.
— Ага – подтвердил я.
— Так это Виталия была! – расхохотался он – Вот теперь все сходится. И слепота, и то, что она тебя на себя втащила, и рассказы ее о том, как она людей ломает, и все остальное. В этом она вся. Нет, ничего не меняется.
— А зачем же она чужим именем представилась? – без какого-либо наигрыша спросил я у него – Какой в этом смысл?
— Да кто ее знает? – Ворон почесал затылок – Может, захотела заиметь своего человека в моем замке. Может, шутку пошутила, которая ей удалась. Я же голову поломал, пытаясь понять, какая муха Эви укусила? А может… Она что-то про кресло архимага говорила, насколько я помню из твоего рассказа?
— Если точно, то сказала, что она без двух минут архимаг одного из магических конклавов – кивнул я – Обещала мне протекцию после того, как займет этот пост, вот так-то.
— Эта может – Ворон снова засмеялся – Он любит себя должниками окружать, думает, что это крайне правильный подход. Как по мне – глупость несусветная, должники – они хуже врагов. Враг – он тебя ненавидит от всего сердца, за то, что у тебя есть то, что нужно ему, и открыто об этом говорит. А должник тебя ненавидит за то, что ты сделал ему добро и всегда молчит про это, изображая дружбу. Потому враг может в случае твоего поражения проявить благородство и сохранить тебе жизнь, а должник никогда этого не сделает. Ты ему живой не нужен, даже для глумления.
— Тонко – признал я.
А что? Все так и есть.
— Так вот – она может думать, что я общаюсь с Гаем и донесу до него эти слова – продолжил Ворон – А он, насколько я знаю, тоже метит в кресло архимага. Как и Эвангелина.
— И Виталия – продолжил я его речь непроизвольно.
— Именно – подтвердил Ворон – Они сцепятся – а большего Вит и не надо. Пока двое дерутся, третий будет спокойно идти к своей цели. Хотя это предположение как раз на воде вилами писано, слишком много «если». Если я общаюсь с Гаем, если испытаю желание ему что-то сообщить, если ты вообще мне это всё рассказал бы… Вряд ли. Думаю – просто подшутила она над тобой. Точнее – надо мной.
Да как же! Как раз все именно так и есть, только наставник тут ни при чем. Я Агриппе внешность своей нечаянной любовницы не описывал, так что мастер Гай будет уверен, что я общался именно с Эвангелиной, тем более, что у них давнишные трения, и такой ее интерес ко мне полностью оправдан.
А это значит, что они скоро сцепятся не на жизнь, а насмерть. Ну, а Виталия получит желанную фору.
Тонко. Вот же тварь! Когда все всплывет, мастер Гай наверняка сначала будет рвать и метать, а после начнет искать крайнего. И долго ему его искать не придется.
Ей-ей, лучше бы я молчал. Результат был бы тот же, но я хоть не знал бы ничего. Нет, я давно усвоил тот простой факт, что закрывать глаза в преддверии беды – это величайшая глупость, но в данном случае – этот был бы лучший выход. Все равно я себе помочь в этой ситуации никак не могу и теперь только нервы буду жечь, представляя себе, что со мной сделает мой наниматель.
— Повеселил – Ворон хохотнул – Вот правда – повеселил. Опять же – вкусил от прелестей Виталии. Между прочим, она среди наших девушек была самая красивая, к ней под бочок многие пытались подкатиться, но в те времена она была очень разборчива. Что ты хотел – дочка герцога, как-никак. Ее отец был большим вельможей в Ферлинге, если не ошибаюсь – советником тогдашнего короля.
Я безразлично пожал плечами. После этого лета почтения к титулам у меня серьезно поубавилось. Да и не у меня одного. Все мы из мяса и костей – и принцессы, и нищие. И смерть нас забирает тоже одинаково – раз и навсегда, разница только в тех способах, которые она использует. Кому-то арбалетный болт в грудь, кому-то нож под ребра. А в остальном – одно и то же.
— А вообще – хорошо, что я сюда от всего этого сбежал – внезапно сменил тему разговора и тон Ворон, снова берясь за бумаги покойного Августа Туллия – Никогда я этой грызни за кресла Совета и власть не принимал. Понимать – понимал, но лично мне этого не надо. И тебе, фон Рут, я советую в подобном не участвовать, себе дороже выйдет.
— Да мне бы посох получить – я потупился – И больше мистресс Виталию на своем пути не встретить. Мастер, а правду она сказала, что убить меня у нее руки коротки?
— Правду – Ворон оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на меня – Чистую. Есть такая традиция. После инициации, с того момента как ты стал подмастерьем, другой маг не вправе убить тебя без моего на то соизволения. Вообще-то традиции нужны для того, чтобы их разрушать и нарушать, это так, но не в этом случае. Это правило ввели боги, по крайней мере так об этом написано в летописях. Врут эти летописи или нет – неизвестно, но проверять подобное не станет никто, себе дороже может выйти. А ну как правда? Причем там еще и кара не указана, а это особенно пугает. Боги жестоки и изобретательны, это все знают. Так что можешь спать спокойно – пока ты подмастерье, тебе ничего не грозит, в магическом плане, разумеется. Вот получишь посох – тогда да, тогда берегись.
Ну, хоть что-то. И вот как тут замок покинуть? Да никак.
Ворон помахал рукой, давая мне понять, что разговор окончен и углубился в чтение свитка, время от времени негромко хихикая. Как видно его грехи, перечисленные в допросных листах, вызывали у него не страх, а приступы веселья. Вот такой у нас наставник, Орден Истины для него развлекатели.
Только выйдя из залы, я понял, что мою рубаху можно выжимать – она от пота промокла насквозь.
— Чего он тебя оставил-то? – сразу обступили меня мои недавние спутники, как только я появился во дворе.
— Вопросы разные задавал – процедил я, и обвел их тяжелым взглядом – Кто как себя показал в странствиях. Так и сказал: «Тебе, фон Рут, верю, как себе, так что говори, кто чего стоит».
— Не придуривайся – немедленно приказала мне Аманда – У тебя такое даже Тюба узнавать не станет, а он простак из простаков.
— Да про Августа Туллия расспрашивал – сменил тон я – Сумка-то его у меня была, вот видно от этого Ворон и оттолкнулся. Что знал – рассказал. А где Гарольд?
— Да вон он – с неудовольствием Аманда ткнула пальцем на стоящую в отдалении от всех парочку – Что-то она ему нехорошее говорит, видишь, у Монброна лицо какое.
Я поразмыслил секунд десять и направился к ним. Интересно же, о чем речь идет. Да и права Аманда – лицо у моего друга было сильно невеселое, а значит следовало узнать в чем дело. В крайнем случае – шуганут на подходе.
Да и вообще – все, что связано с Рози, мне не безразлично. Это еще одна неприятная часть моего нынешнего бытия. Нет, не сама Рози, которая, кстати, у меня никакого отторжения не вызывает. Как ни странно, но я был рад ее увидеть, сам даже этому факту удивился. А собственно – за что мне ее недолюбливать? Ну да, она властная и в обращении с остальными иногда жестковата бывает, не отнять этого у нее. Так она из этого и тайну не делает. Но – вот такая она, что теперь поделаешь? Зато умная и красивая, а это тоже не последнее дело. И знает, чего от жизни хочет, не то, что некоторые, которые только и делают, что на все обижаются и потом губы дуют.
Вот кабы еще не ее родня, которая меня и смущала. Я помню, что меня от нее предостерегали и верил в то, что мне сказали. Это не маги, пальнут из арбалета – и все. Или шпагами на ломти настругают. И главное – было бы за что, ведь я даже ни разу ей руки за пазуху не запустил. Король Рой хоть основания имеет меня не любить.
— Вот такие новости, Монброн – услышал я слова Рози, подойдя к ним – Что узнала – рассказала.
— Плохо – Гарольд запустил пятерню в свои светлые волосы – Опечалила ты меня, де Фюрьи.
— Что-то случилось? – поинтересовался я – Или этот рассказ не для моих ушей?
— Дома все плохо – озабоченно сказал Гарольд – Очень плохо. Отец заболел, причем тяжело. И самое странное — как-то внезапно, что наводит на кое-какие предположения. А если прибавить сюда то, что мой дядюшка Тобиас сразу же после того, как отец слег, развил немалую деятельность по захвату его государственных постов, и даже прибрал к рукам кое-какие дела нашего семейства, то эти предположения переходят в догадки, не сказать – в уверенность.
А припомнил давний ночной разговор Гарольда и Аманды, где он упоминал какого-то общего родственника. Не этого ли?
— Так вроде твой отец ладил со своим братом? – немного удивился я – Судя по твоим рассказам?
— Мой отец тоже ладил со своим двоюродным братом – с ехидцей произнесла Рози – Но это не помешало ему отправить его на эшафот. Это власть, фон Рут, здесь родственные связи – только инструмент. Эраст, взрослей, уже пора заканчивать такие глупости спрашивать.
— Если отец умрет – рот Гарольда свело легкой судорогой – Если это случится, то старшим в семье станет мой брат, а его Тобиас растопчет моментально. Генрих не боец и никогда им не был. Про сестер я не говорю вовсе. Хотя им ничего и не грозит, кому эти дуры нужны. Но старшинство в семье для нашего колена будет потеряно навсегда, оно перейдет к ветви Тобиаса.
— Гейнард сказал, что такие вещи без поддержки не делаются. То есть, при дворе у твоего дяди есть люди, которые при необходимости его поддержат – деловито заметила Рози и пояснила для меня – Гейнард – один из моих братьев.
— Да это и так ясно – махнул рукой Гарольд – Я же не ребенок, это прекрасно понимаю. Зато теперь понятно, почему нас ждали на той лесной дороге. Эраст, ты помнишь, мы все гадали, по какой причине именно меня хотели убить в обязательном порядке?
Точно, было такое. Гарольд для них был главной целью, они орали еще: «Вон того режьте первым».
— Дядюшка меня им заказал – зло проговорил Гарольд – Руку на отсечение даю – его это работа. Старый пес! Боится, гад такой, что я на обучение магией плюну, как узнаю, что к чему, и в Силистрию вернусь. Я не Генрих, меня так просто не сожрешь.
— Или в Фольдштейн сначала наведаешься – добавила Рози – К Рою Шестому. Твоя мать с его женой ведь родня? Гейнард сказал, что на твоем месте он поступил бы именно так. В Силистрии слово короля Фольдштейна имеет ох какой серьезный вес, не мне тебе это объяснять. Заручись ты его благословением – и дядюшке твоему придется туговато. Да и мое семейство при необходимости готово оказать тебе поддержку. Де Фюрьи сильны не только в своих землях.
— Впору хоть домой скачи – немного жалобно произнес Монброн – Семья все-таки.
— Так и скачи – даже как-то удивилась Рози – Какие тут могут быть сомнения?
— А это? – Гарольд рванул рубаху на груди, показав нам печать – Я – маг. Я больше не один из наследников, у меня осталась только родовая фамилия, и не более того.
— У нас всех есть долг крови – Рози была невероятно серьезна – Мы получили его с первым шлепком по заднице, который сделала повитуха. В нас живут все те, кто носил наше имя прежде нас, и все те, кто будет носить его после нас, извините за патетику.
— Не будут – я начал догадываться, куда гнет Рози – Мы бесплодны. За нами не будет никого.
— Ты меня понял – погрозила мне пальцем Рози.
— Пойду к Ворону – бледный до синевы Гарольд одернул рубаху – Может, отпустит на месяц-другой.
— Давай-давай – одобрила его поступок Рози – Удачи.
Не отпустил его Ворон. Сказал – либо тут, либо там, сам решай. Но если уедешь, то можешь не возвращаться, причем на подобную поблажку он идет в первый и последний раз.
Гарольд мучался ужасно, но выбор уже на следующий день сделал в пользу замка, чем удивил меня лично невероятно. Семья все-таки. У меня ее не было, но если бы была, то я ни на что ее не променял.
За пару дней он совсем извелся и осунулся. Мы даже начали за него всерьез опасаться, а Аманда сообщила нам, что если так дальше дело пойдет, то она сама к Ворону сходит и такое там устроит!
А еще через день в замок пожаловал отряд Мартина.