«Тень света» Глава 7

                                        Глава седьмая

Банк шушукался. По-другому это назвать было никак нельзя. Везде – и в кредитном, и в операционном, и в бухгалтерии раздавался мерный шепот общающихся друг другом с сотрудников.

В голос никто не говорил – опасались. Ты сейчас громко что-то скажешь, все это услышат, и неизвестно как потом это будет интерпретировано. А самое главное – куда надо сообщено.

Ну, и нервозность, конечно же, присутствовала.

Да и как по-другому могло быть? Сначала, сразу после открытия, по банку разнеслась весть о том, что накануне сменились собственники и Миронов больше «не пляшет», что само по себе было делом неслыханным. Обычно такие вещи вдруг не происходят, подобные сделки готовятся заранее и все прекрасно знают, кто теперь будет новым хозяином и чего следует ждать коллективу. А тут – как ведро воды на голову. Слухи-то ходили, но кто им верит? Обсуждать их, опять же, обсуждали, но, чтобы слух вот так, в одночасье, без десятков встреч и переговоров стал правдой – дело невиданное. Даже секретареныши – и те были не в курсе происходящего, что придавало особую остроту произошедшему.

Следом за этим грянула вторая сенсационная новость – опоздав на полчаса в банк заявился Силуянов, с мертвенно-синим лицом и с седыми прядями в еще вчера черных волосах. Это добавило антуража творившейся вокруг небывальщине, и тут же кто-то выдвинул версию, что безопасник узнал о новых владельцах нечто такое, что его аж перекосорезило. Да и сам факт того, что он опоздал, являлся невероятным. Все помнили, как он даже с температурой под сорок градусов приходил на службу раньше всех.

А еще через час в банк пожаловали виновники торжества, а именно – председатель правления, супруги Ряжские сотоварищи и Миронов, слегка помятый и благоухающий французским коньяком. Они немедленно прошествовали в большую переговорную, вызвали к себе Волконского, Чиненкову и Немирову, закрыли двери и начали там что-то обсуждать.

И вот как тут не шушукаться? Особенно если учитывать то, что среди вызванных имеется начальник отдела по работе с персоналом. Ох, не к добру это, народ, не к добру!

Скорее всего, я был единственным из сотрудников, кто полностью безмятежен. Во-первых, потому что эти новости не были для меня новостями. Во-вторых, потому что знал, что кого-кого, а меня точно никто увольнять не будут. Как, собственно, и повышать. Для меня вообще ничего не изменится. Где сидел, там и буду сидеть. И, кстати, моих коллег по кабинету тоже перемены не коснутся. Правда, им я про это говорить не стал, и теперь с улыбкой наблюдал, как Наташка Федотова каждые десять минут бегала то туда, то сюда под предлогом «стрельнуть сахарку». Это классический повод для сотрудника, который вместо того, чтобы «крыжить» давешние проводки, шастает по банку в поисках новостей. Она очень переживала, что Чиненкова использует подвернувшуюся возможность и ее уволит. По мнению Федотовой, «персональщица» давно имела на нее зуб, поскольку года два назад на корпоративе Наташка имела глупость по пьяному делу с сцепиться с ней из-за какой-то мелочи, и с тех пор ожидала неизбежного возмездия.

Как по мне – глупость полная. Если бы та хотела Натаху уволить, то давным-давно это сделала, и без ожидания какого-либо подходящего момента.

— Заседают – полушепотом сообщила нам Федотова, в очередной раз сбегав в коридор – Сашка, ты мне друг или портянка?

— С какой целью интересуешься? — уточнил я, отпив кофе.

— Не изображай из себя божью корову! – рассердилась Федотова – Все знают, что ты Ряжскую… Ну…. Что вы друзья. Скажи ей, что я хорошая и меня никак нельзя увольнять. Кризис на дворе!

— Нелогично – заметил я – Причем напрочь. Если я Ряжскую, как все думают… Ну, ты поняла? Так вот – если я замолвлю ей слово за тебя, ты уверена, что результат не будет обратным?

— С чего бы? – опешила Федотова.

— Вот ты странная – искренне забавлялся я ситуацией – Смотри – ты у нас красивая?

— Есть такое – согласилась Федотова.

— Ну – гнул свою линию я – Правильно. Я прошу у немолодой пассии покровительства для красивой юной блондинки. Вывод? Я эту блондинку что?

— Так не было же ничего у нас! – захлопала глазами Федотова под смех Денисенковой – Смолин, дурак! А что, ты и в самом деле с ней того? Ну, скажи уже, чего теперь?

— Как раз теперь-то и «чего» — таинственно произнес я – Это раньше пофиг было. И имей в виду – так это или нет, но щемить за подобные разговоры точно станут. Так что не советую языком без оглядки молотить как раньше. Нет, не советую.

— Кому щемить-то? – Федотова отобрала у меня кружку с кофе и сделала из нее глоток – Силуянов закрылся в своем кабинете, и, если верить Лехе-охраннику, сидит и плачет.

— Чего он там делает? – даже раскрыла рот Денисенкова.

— Плачет – повторила Наташка – Я тоже в это не очень сначала поверила, но, с другой стороны, сегодня столько всего происходит, что уже не знаешь, где правда, а где нет. Тем более что у него вон, рассказывают, полбашки седых волос за ночь появилось. Кто знает, что у человека стряслось? Может, Силуянову есть чего скрывать, и теперь он боится, что его за ушко и на солнышко вытащат. Я слышала, что он с Мироновым сильно дружил. Не исключено, что и какие-то его делишки тут прикрывал. Все мы не без греха.

— Может, это на него так новость о продаже банка повлияла? – предположила Денисенкова – Или вообще в нем совесть проснулась?

— Ну, это ты уж совсем загнула – скорчила гримаску Федотова – Я все понимаю, но легче поверить в то, что земля плоская, чем в совесть у Силуянова. Кстати, народ – а его-то на сходку не пригласили. Согласитесь — симптомчик?

А я вот верю. Нет, не в совесть, конечно же, а в то, что он плачет в кабинете.  Я видел ту, кто его сегодня ночью навестил. После такой встречи кто хочешь расплачется.

Может, надо пойти, немного поковать железо, пока оно горячо? Припереть Вадима Анатольевича спиной к стенке, да и выжать информацию о том, что это за две дамы и один мужчина его обхаживают.

Я, если честно, уже всю голову сломал, думая над тем, кто это такие. Сначала версий было много, среди них фигурировали даже пришельцы с Плутона и персонажи мультсериала «Скуби-Ду», но потом откровенная чепуха отсеялась, и осталось несколько почти равнозначных предположений. Другое дело, что любое из них могло с равной вероятностью оказаться как правдой, так и обманкой.

Сам я более всего склонялся к тому, что это меня какие-то ведьмы пасут. Вражда между ведьмами и ведьмаками дело обычное, так что – запросто подобное могло случится. Опять же – чужие руки, на них это похоже. Не любят эти дамы следы оставлять, они своими руками что-то делают только тогда, когда полностью уверены в безнаказанности. Ну, и про мой нож забывать не следует. Они не мары, он для них сильно опасен.

И еще — обереги только у женщин были. Это отлично укладывается в рамки происходящего. Скорее всего мужчина – это просто охранник. На всякий случай.

Остальные предположения были поплоше, хотя тоже имели право на существование. Но без хоть какой-то конкретики все равно любая версия оставалась только версией.

Надо, надо терзать Силуянова, всеми правдами и неправдами выжимать из него данные. Причем, если он не разговорится доброй волей, то пускать в ход свой ведьмачий арсенал. Мне пентотал натрия без надобности, у меня посерьезней рецептик есть в книге. Что знает расскажет, и чего не знает – тоже поведает.

И ведь что примечательно – думалось мне про это как-то очень легко. В смысле – раньше бы начал опасаться невесть чего, прикидывать, чем все это может для меня закончится, а сейчас – ничего подобного. Страха нет. И сомнений в том, что я иду правильной дорогой – тоже.

Кстати – сожалений по поводу того, что я Силуянову устроил ночью, у меня тоже не имеется. Что заслужил – то получил.

Но вот реализовать задуманное я не успел, поскольку в наш кабинет ворвался Косачов, главный менеджер по работе с ВИПами.

— Смолин – пропыхтел он, поправляя галстук – Привет. Рад тебя видеть.

— Зачастил ты к нам, Витенька – ручейком прожурчал голос Денисенковой – Что, подул ветер перемен?

Косачова, как я уже говорил, в банке не любили. И за излишнюю надменность, и за то, что он кроме оклада еще и надбавку получал, в виде процента от привлеченных клиентских средств. Причем – хороший процент. Такой, что у банкомата в день зарплаты его никто никогда не видел. Все, понимаешь, стоят, снимают, а он – нет.

Ну, получает и получает, дело такое, кто на что учился. Но зачем постоянно говорить, что только он один тут и работает, а остальные у него на шее сидят?

Понятное дело, что народной любви при таком раскладе ждать не стоит.

— Несмешно – даже не удостоил ее взглядом Косачов – У каждого своя работа. Смолин, давай, тебя в переговорной Вагнер ждет.

— Кто? – не понял я – Вагнер? Композитор? Так он помер давно.

— Еще писатель такой был – добавила Ленка – Карл Вагнер. Или даже так – это же Вагнер, Карл! Только он, по-моему, тоже уже умер.

— И футболист тоже есть – внесла свою лепту в «вагнероведание» Наташка – Вагнер Лав. Что? Мой фанат «ЦСКА», с ним поневоле нахватаешься всякого разного.

— Блин, ну вы… — Косачов явно хотел сказать еще «тупые», но не стал – Там не мертвый писатель и живой футболист ждет, а ВИП-клиент, причем очень «вкусный». Яна Вагнер. Жена Петра Вагнера, владельца фармацевтического производства и сети аптек. Я, когда узнал сегодня, что она к нам заходила накануне, чуть галстук свой не сожрал. Меня же вчера не было, я на переговорах весь день провел. Такой клиент! Малина земляничная!

Фармацевтика? Это интересно. Это надо запомнить.

— А! – кивнул я, достал из сумки пузырек с настоем и сунул его в карман – Понятно. Девчули, не скучаем, я скоро.

— Да хоть вообще не возвращайся – проводила меня добрым словом Федотова – С тобой сегодня неинтересно.

— А я буду тебя ждать! – сложила губы сердечком Денисенкова – И ты, Сашка, не забудь эту мою лебединую верность в тот момент, когда в банке начнутся перемены.

— Ну, тогда я тоже буду ждать! – мигом подхватилась Федотова – Даже полебединей, чем она.

— А что, твои соседки что-то уже знают про то, какие перемены грядут? – уточнил у меня Косачов, как только мы закрыли за собой дверь – Хотя да, ты у нас теперь не просто так. Ты особа, приближенная к телу. Хе-хе.

— Ты что имеешь в виду? – резко развернувшись, я взял Косачова за узел галстука и дружелюбно улыбнулся ему – Конкретно – что? Или – кого? Ты скажи, может я чего не знаю?

— Острю я так – мило осклабился «клиентщик» — Просто – шутка. Признаю – неудачная.

— Мне тоже так показалось – согласился с ним я, отпуская его галстук – Но ты имей в виду, что у меня пытливый ум. Я ведь могу начать доискиваться до смысла той или иной шутки, и в поисках истины начну опрашивать народ, выясняя откуда ветер дует. И ссылаться при этом стану на тебя.

Было видно, что мои слова заставили Косачова призадуматься. Оно и понятно – если я такую штуку выкину, отголосок этих событий и до ушей Ряжской может дойти. А это в нынешней ситуации здорово по карьере может ударить. Она и в статусе клиентки много чего могла сделать, а уж теперь-то…

— Саш, а познакомь меня с Вагнер, а? – Косачов мигом сменил и тему, и интонации – Мне не для себя, мне для работы. Должность обязывает. Саш, мы же одно дело делаем – ты у себя в отделе, я у себя. Сотрудничество служб – основа удачного бизнеса! Ты мониторишь, я привлекаю. У каждого свое, но результат-то общий!

Хитер бобер. Я бы сказал – бобр. И ведь какую логическую базу подвел, не подкопаешься. И еще он по любому в плюсе. Если соглашусь – он получает нового клиента. Ну, или как минимум ее телефон, а дальше дело техники, настойчивости и профессионализма. Косачов – сволочь редкая, но профессионал великолепный, это надо признать. Не всякий клещ с ним конкуренцию выдержит.

А если откажу – дам ему повод донести руководству о том, что я сознательно противодействую финансовому развитию банка. Ну, и еще что-нибудь в этом роде. Звучит несерьезно, но на самом деле подобный донос может привести к очень и очень неприятным последствиям. Особенно если все преподнести со знанием дела и подключить к этому Чиненкову.

Вот так и живет наш банк. Весело, дружно, с огоньком.

— Да не вопрос – передернул плечами я – Только давай не сейчас, а когда она уходить будет. Поверь, это в твоих интересах.

— Конечно-конечно – замахал руками Косачов, явно не поверивший ни одному моему слову – Как скажешь. И еще – Сашка, дружище, нам надо бы как-нибудь выпить. А то ведь столько лет в одном банке служим, и ни разу не выпивали вместе.

— Почему нет? – остановился я у дверей переговорки – Особенно если ты угощаешь.

— Не вопрос – обрадовался Косачов – С меня «поляна». Посидим, покушаем, поболтаем! Ну все, иди. А я вооон там посижу, подожду пока вы выйдете.

И даже не уточнил, как долго я собираюсь с Яной Феликсовной общаться. Вечно занятой Косачов – и не уточнил. Нет, положительно времена меняются.

Что мне сразу не понравилось – торжествующая улыбка на лице женщины при виде меня, входившего в кабинет.

— Добрый день – сказал я, и сразу же добавил – Если сейчас прозвучит что-то вроде: «Я же говорила, что ты сделаешь так, как будет мне нужно», то разговор не состоится. Вообще. У меня, знаете ли, крайне вздорный характер. Не сказать – скверный. И пугать меня чем-либо бессмысленно. Вряд ли вы сможете придумать нечто такое, что сможет меня вывести из равновесия.

Было заметно, что Яне Феликсовне очень хотелось ответить мне особо язвительно, но она сдержалась, промычав нечто среднее между «привет» и «какой наглец».

— Скажу больше – меня не заставили вам помогать. Я уступил просьбам Ольги Михайловны, и сделал это только потому что очень уважаю этого человека. Но и только.

Дать сколько-то связный или логичный ответ на вопрос «и вот накой ты нарываешься?» я бы не смог. Но очень уж она меня сразу выбесила. Опять же – невыспанность дала себя знать. Ну, и надо наконец когда-то начинать ставить отдельные личности на место? Лиха беда начало уже была – Силуянов. Теперь следует закрепить пройденный материал.

— Кхэ! – выпучив глаза, откашлялась Яна Феликсовна, явно непривыкшая к подобному обращению – Ну, знаете ли, молодой человек!

— Знаю – подтвердил я весело – Много чего знаю. И как помочь вам – тоже. Да вот он, способ решения вашей проблемы.

Я достал из кармана пиджака пузырек и показал женщине. Лучик солнца, наконец-то пробившегося сквозь низкие октябрьские тучи, попал в его центр и подсветил густое зеленое зелье, сделав его искристо-изумрудным. Вышло эффектно, госпожа Вагнер даже очки на нос сдвинула, и разве что «хо-хо» томно не мурлыкнула.

— Это то, о чем мы разговаривали? – спросила Яна Феликсовна у меня – Приворотное?

— Нет – покачал головой я – Сказано же – не будет приворотного зелья. Оно действенно, но конечный результат в девяносто девяти случаях его применения бывает один – смерть кого-то из супругов. А то и обоих. Вас же не это необходимо, правда? Вам нужно чтобы супруг не смотрел налево, и не думал о том, чтобы сменить вас на молоденькую хищницу с высокой грудью и упругой попкой. Ведь так?

— Вы не знахарь, вы патологоанатом – язвительно заметила Вагнер.

— Не обидели – парировал я – Нет в слове «знахарь» ничего оскорбительного. Как, кстати, и в слове «ведьма». Просто надо до изначального смысла слова докопаться. Ну так что, продолжим беседу, или я пошел? У меня, знаете ли, еще работа есть. Та, которую я выполняю согласно штатного расписания.

— Говорите – скрестила руки на груди женщина.

Ради правды следует сказать, что слушателем она была хорошим и смысл сказанного поняла сразу же, это было видно по ее глазам.

— И что, это на самом деле будет работать именно так? – уточнила она, когда я замолчал – То есть он меня два дня, без остановки…

— Ну, не все время, конечно – понял я, что именно она хотела произнести – Но – да. И в этой связи я вас очень прошу внимательно следить за здоровьем супруга. Давайте напрямую – вы оба люди уже не очень молодые, плюс стрессы, которые неминуемы при том образе жизни, который ведет ваш муж… Короче — сердечко надо поберечь. И за давлением следите. Побочных эффектов у этого настоя нет, но в нем имеются компоненты, которые здорово гонят в кровь адреналин. Помните об этом.

Вагнер встала с кресла, подошла ко мне и забрала пузырек.

— Пять капель за раз, не больше – напомнил я ей – И два дня – он только ваш. Уработайте его так, чтобы он ни на кого смотреть не смог – и дело в шляпе. При необходимости – повторить. Того количества настоя, который я вам дал, хватит надолго.

— Деньги только после наступления результата – Яна Феликсовна глянула на меня поверх очков – Не раньше!

— Хорошо – покладисто согласился я – Как скажете. Пусть так.

— Не боитесь? – полюбопытствовала она насмешливо – А если «кину»? Если скажу, что ничего не получилось, да и все?

— Не-а, не боюсь – выдал я самую смиренную из возможных улыбок, а после снял с рукава ее дорогого кардигана рыжий волос, намотал его на указательный палец и убрал в нагрудный карман своего пиджака – Ни капельки. Разве вы не знаете прописную истину о том, что каждому воздастся по делам его?

— Оленька права – басовито расхохоталась госпожа Вагнер – Вы на самом деле одновременно и невероятный хам, и редкостная прелесть. Держите. Но если ничего не получится, я за своими деньгами вернусь, имейте в виду.

Она щелкнула замком сумки и протянула мне пухлый конверт.

— Получится – заверил ее – Главное – сделайте все так, как я сказал. И вот еще что… Не сочтите за шутку или насмешку… Не забывайте предохраняться. Дело в том, что у данного настоя есть еще одно назначение, скажем так – стимулирующее к репродукции.

— Мальчик мой, за это не беспокойтесь – похлопала меня по плечу Яна Феликсовна – Я в юности наделала столько глупостей, что ни одно зелье не сможет мне помочь. Из ничего что-то не возникает.

— Мое дело предупредить – заметил я – А там – вам решать.

— Скажем так – если вдруг случится такое чудо, то я вам во дворе вашего банка памятник поставлю – глаза за очками потухли, как видно, тема для женщины была болезненная – Бронзовый. Да нет, даже из серебра. В полный рост.

— Лучше обойтись небольшим бюстом на родине героя – попросил я – А разницу я готов принять денежными знаками.

— У вас в роду немцев не было? – спросила у меня Яна Феликсовна – Хватка прямо как у моего Петера.

— Одни русские. Максимум где-то заблудились пара-тройка эритроцитов татарской крови. Но они у нас всех есть, еще со времен Золотой Орды. Но это ладно. Вот еще что я вам забыл сказать – кружку супруга не забывайте мыть после того, как он из нее попьет. От греха. Вдруг кто еще из нее отхлебнуть задумает? Оно вам надо?

С тем мы и вышли из переговорной. Собственно – все сказано, все сделано, чего время тратить на пустую болтовню?

Косачов, заприметив нас, сразу огладил пиджак и нацепил на лицо дежурную улыбку, но так и остался на месте, поскольку почти сразу мы услышали голос Ряжской:

— Яна! Привет, дорогая! Надеюсь, на этот раз вы поладили?

Мне очень хотелось сказать Ольге Михайловне, что сегодня я все-таки больше редкостная прелесть, чем невероятный хам, но, разумеется, делать этого не стоило. Да и потом – это не самая скверная оценка, которую мне могли дать. И, если уж совсем начистоту – не такая уж и необъективная. Есть во мне и то, и другое.

А учитывая то, что она была не одна, лучшим из возможных вариантов было вообще помолчать.

Судя по всему, то совещание, которое так взбудоражило банк, наконец-то закончилось, и новые собственники, раздав ценные указания, как раз надумали покинуть здание. Тут-то мы им по дороге и попались.

Рядом с Ольгой Михайловной я увидел высокого седовласого мужчину, надо полагать, ее мужа, того самого Павла Николаевича Ряжского. Да его и не спутаешь ни с кем. Есть в таких людях нечто, что выдает в них лидера. То ли костюм стоимостью в годовой бюджет иной области, то ли то, как этот костюм на них сидит. Да и не в костюме дело. Это вообще, скорее, метафизика, которую не объяснишь.

— Яна – бархатисто произнес Ряжский, потягивая руки к моей недавней собеседнице – Рад тебя видеть. Вот все-таки вы Вагнеры молодцы, всегда знаете, где надо оказаться в нужное время. Я этот банк только вчера купил, а ты уже здесь. И, небось, счет открываешь, а? Чтобы Петр мне потом начала говорить о том, что он был первым, кто в мой новый проект поверил, а потому ставку по кредиту ему надо делать особую, отличную от остальных, и принять в качестве залога только его честное слово.

— Чутье есть чутье – Яна Феликсовна благосклонно приняла поцелуй в щеку – Но тебе не стану врать — Петер еще не в курсе, что это твой банк. Но уже сегодня он об этом узнает. Как и о твоем обещании относительно ставки.

— Каком обещании? – притворно нахмурился Ряжский, а после они с Яной дружно рассмеялись.

Их поддержали предправ с Волконским, и даже Косачов хихикал поодаль от нас.

— Яна общалась с вот этим молодым человеком – пояснила Ольга Михаловна и показала на меня – Это Саша Смолин, я тебе про него рассказывала.

— Да-да – Ряжский окинул меня взглядом – Помню. Многообещающий юноша. Н-да.

Сдается мне, он не разделял восторгов своей супруги по моему поводу. Хотя нет, я себе опять льщу. Не восторгов. Планов. А еще вернее – он забыл обо мне сразу же после того, как увидел, хоть я никуда и не делся, стоя рядом с ним. Ибо львы не охотятся на мух, таковы законы бытия.

И это меня тоже вполне устраивает.

Тем временем Яна Феликсовна откланялась и ушла, вызвав бурю эмоций на лице Косачева. Ряжский же напоследок отдавал последние указания нашему предправу.

— Вижу, Яна довольна – отвела меня чуть в сторонку Ольга Михайловна, вызвав тем самым приступ любопытства у операционистов, с интересом наблюдавших со своих рабочих мест за всем происходящим – Спасибо, Саша. Вагнеры наши друзья. И деловые партнеры, что немаловажно.

— Да не за что – я не удержался и искоса глянул на Косачова, который так и стоял у стены, правда выглядел он в данный момент не так уверенно, как обычно – Ольга Михайловна, а можно вас попросить об одолжении?

— Попроси – немного удивилась Ряжская.

— Если вас не затруднит, сделайте мрачное лицо и грозно гляньте на того сотрудника, что в данный момент около стойки информации ошивается. Вон там, слева. Нехорошо так гляньте, сурово, с недовольством, чтобы ему заплохело совсем. Вам несложно, а коллективу приятно будет.

— Чем же это он так коллективу насолил? – поинтересовалась Ряжская, немедленно выполнив то, о чем я ее попросил. Мало того – она еще и головой покачала, как бы давая понять, что, мол «вот оно как, значит».

Беднягу Косачова ощутимо шатнуло, а цвет его всегда румяного лица сменился на асбестово-белый.

— Долгая история – не стал вдаваться в детали я, с удовольствием наблюдая на то, как «привлеченец» еще и зеленеть начал – Во, во, как его заколбасило! Ух, хорошо!

— Рада, что смогла тебе услужить – Ряжская, повернувшись к Косачову спиной по-девичьи хихикнула – Да, вот еще что. Мой человек вроде поговорил с твоим Силуяновым. Алеша, можно тебя на секунду?

За спиной ее мужа, который все еще что-то объяснял нашему предправу, отиралось несколько незнакомых мне человек, которых я сразу же идентифицировал как свиту при короле. Но это нормально. Странно было бы, если Ряжский прибыл сюда без своих экспертов, вроде бухгалтера или аналитика. А, может, и рекламщика. Причем это только первые ласточки, они покружат и улетят. Основное веселье начнется не сегодня и даже не завтра, а через пару-тройку недель, как бумаги в ЦБ уйдут. Сначала нагрянут аудиторы, потом кадровики, а там и до изменений в миссии банка рукой подать будет. Знающие люди говорили, что оно всегда так случается при смене собственника.

Впрочем, это меня совершенно не волнует. Молнии в низины не бьют.

Алеша оказался довольно молодым человеком спортивного телосложения, что сразу сняло у меня вопрос о том, кем именно он трудится в семейной империи Ряжских. Нет-нет, я не о том. Я сразу подумал, что он отвечает за безопасность данного семейства. Хотя – кто знает? Может, и не только за безопасность одного конкретно взятого тела. Как говорит мой батя – «их нравы».

— Ты же пообщался с местным шерифом? – строго спросила у него Ольга Михайловна.

— Попробовал – подтвердил Алеша, цепко ощупав меня взглядом – Получилось плохо.

— Он настолько глуп? – уточнила Ряжская – Или дело в чем-то другом?

— Как по мне – он вообще не очень неадекватен – бойко отрапортовал Алеша – Ну, или как минимум, с хорошими тараканами в голове. Мне показалось, он даже не очень понимал, кто я такой и зачем пришел. Причем это не похмелье, человек просто не в себе. Так что, Ольга Михайловна, не знаю, как здесь обстоят дела с финансами и кредитами, но безопасность сильно не на уровне. Так-то парни вроде стоят, службу несут, но подчиненные без начальника как курица без головы. По двору она бегать какое-то время сможет, но без конкретной цели и направления.

Ряжская выслушала его, а после уставилась на меня. Прямо вот глазами сверлить начала.

— То есть вчера этот человек тебя помытарил, причем находясь в трезвом уме и твердой памяти, а сегодня он похож на овощ – медленно произнесла она – Причем это не похмелье. Интересно выходит. Никогда подобного не видела.

— У каждого бывают трудные времена – иезуитски произнес я, потупился и вздохнул – Вот и Вадим Тольича накрыло.

— Менять надо вашего Вадим Тольича – деловито заявил Алеша – Пока банк еще хоть как-то стоит. Ну ничего, я этот вопрос на свой контроль уже поставил.

— Остальные ребята тут нормальные – заступился я за охранников. Они мне зла сроду не делали, а я добро всегда помню – Их-то увольнять не надо.

— Толковых не уволим – расплывчато ответил Алеша, а после, приложив руку к уху сказал – Третий, мы выходим. Готовность раз.

И верно – Ряжский уже закончил общение с предправом и обменялся с ним рукопожатием.

— Ты телефон себе купил новый? – строго спросила у меня Ряжская – Купил? Хорошо. Все, на созвоне.

И она поспешила вслед за мужем, причем на ходу, нахмурившись, погрозила пальцем все тому же многострадальному Косачову, который только что по стенке после этого не сполз.

— Надо коньяку выпить – деловито сказал Волконскому предправ, как только за новыми собственниками закрылась дверь.

— Немирову и Чиненкову звать? – уточнил Дмитрий – Или так, в мужском кругу?

— Без них посидим – подумав, ответил предправ – Немирова не пьет, а в Чиненкову цистерна влезет, на нее спиртного не напасешься. Пошли уже.

После их ухода ко мне на негнущихся ногах подошел Косачов, и жалобно спросил:

— Саш, а чего Ряжская на меня зла? Я же с ней даже не знаком.

— Точно не сформулирую – сочувственно проговорил я – Но мне лично показалось, что она от тебя не в восторге. Так и сказала – «не знаю, Александр, как тут у вас с финансами и кредитом дело обстоит, а вот привлечение новых клиентов сильно не на уровне». Полагаю, что она последние месяцы негласно информацию обо всех ведущих сотрудниках собирала. И твое досье оказалось не ахти. Думай, Косачов, думай, где накосорезил. Я, конечно, попробовал за тебя заступиться, но у меня вес не тот в ее глазах. И еще – болтай поменьше, вот мой тебе совет. Много говоришь, Витя. Очень много.

И оставив «клиентщика» пребывать в задумчивости, смешанной с паникой, я отправился в сторону кабинета Силуянова, решив все-таки не откладывать дело в долгий ящик. Единственное, по дороге я завернул в канцелярию, где стрельнул у девчонок два конверта. В один я вложил рыжий волос, сделав в графе «от кого» пометку «Вагнер Я.Ф.». Во второй отправился другой волос – светлый, пару минут назад незаметно снятый мной с пиджака Ольги Михайловны. И надпись соответствующую на конверте я тоже поставил.

Пусть будут. На всякий случай.