Глава третья
Не знаю, как выглядели в глазах наших соучеников мы, когда вернулись в замок, но надеюсь на то, что не так удручающе, как отряд Мартина.
Вернулось их всего семеро из одиннадцати уехавших, так мне сказала Рози, найдя меня на кухне – сегодня была наша очередь готовить. Причем слово «наша» поменяло свой смысл, относительно первого года обучения. Раньше «наша» означало – благородных. А теперь нет. Как-то само так получилось, что и мы, и те ребята, которые провели лето под командой Рози, теперь держались друг друга в тех составах, на которые нас некогда разделил Ворон, и делали это если не как кровные родственники, то как очень близкие друзья. Хотя – какие же мы не кровные? Смешалась наша кровь в ту ночь у Гробниц, навсегда и бесповоротно. Моя и Фалька – это уж наверняка, я его когда к лошадям тащил, кабана такого, то живого места на нем не было, да и из меня кровь текла изрядно, так что смешалось одно с другим, смешалось.
Ворон против подобного не возражал, точнее – он на это даже внимания не обращал. Ему главное, что дело делается, а на то, в каком составе мы на заготовку дров идем или еду готовим – начхать. Это наша головная боль.
Что до Мартина – так они даже нас переплюнули, четверых потеряли. Вопрос – кого именно? Ну, с Магдаленой все понятно, но кто еще?
Выйдя во двор, я увидел, что здорово похудевший и изможденный Мартин и его спутники стоят в окружении соучеников, о чем-то их расспрашивающих. Впрочем, о чем именно – можно и не гадать.
— А Шарля – его вот буквально два дня назад убили – донеслись до меня слова, произнесенные голосом, который я совершенно не ожидал услышать.
— Да ладно – пробормотал я себе под нос и шустро сбежал по ступенькам вниз.
Это была Магдалена! Та самая, которая, если верить словам Агриппы, скоропостижно утонула в болоте… Этом… Как его… Нифлейском. Точнее – в болотах, так он говорил, хотя это не столь принципиально. Главное – не утонула она, вон, стоит себе, про смерть Шарля Лекока рассказывает. Потрепанная, как и все остальные прибывшие, на щеке подсохшая глубокая царапина, правая рука на перевязи – но живая.
И чего теперь? Опять все по новой, мне снова придется думать, как ее убить? Причем теперь мне этого совсем уж делать не хочется. Раньше меня останавливал тот факт, что она одна из нас, а теперь мне еще и с ее нанимательницей дело иметь неохота. Ну да, Эвангелина оказалась не Эвангелиной, но все равно – ну его. Все они, магессы в возрасте, похоже, чокнутые.
— Разбойники – дополнил ее слова Мартин, при этом у него дернулся глаз – Главное – всегда эта дорога спокойная была, сроду там никогда никто не пошаливал. И на тебе, сначала из арбалетов жахнули, в Шарля сразу три болта попало, он первым ехал, а потом на нас поперли, пришлось драться, еле отбились. Причем даже тело с собой увезти не удалось, мы десятерых уложили, но к ним подмога поспешала, в лесу такие вещи всегда издалека слышны – кусты трещат, да и перекрикивались они. Мы руки в ноги – и ходу оттуда – а что сделаешь? Тем более, что и потрепало нас изрядно, Магде по руке саблей прошлись, Михаэлю, вон, бок пропороли. И все равно — такой сволочью себя чувствую до сих пор, из-за того, что тело пришлось там оставить, что словами не высказать.
Однако – знакомый подход к делу у разбойничков. Уж не из-за нас ли Мартину и его группе перепало? Паромщик тогда говорил, что атаман смерть сына так не спустит.
— Совсем герцоги обленились – подал голос Гарольд – Столько этой погани в лесах развелось – ужас.
Мартин вскинулся было, думая, что Монброн его поддеть хочет, но неожиданно для себя наткнулся на понимающий взгляд и совершенно серьезное лицо своего давнего противника.
— Мы Ромула так же потеряли – пояснил мой друг, верно расценив поведение простолюдина – Правда еще весной и далеко отсюда, у паромной переправы через Стийю. Ну, и тело мы забрали и похоронили потом, но это нам повезло просто, успели до того, как нас по новой прищучили.
— Привет, Эраст – Магдалена заметила меня и помахала мне здоровой рукой – Ты чего на меня так смотришь, будто покойницу увидел?
— Вас так долго не было, что мы все уже засомневались – живы ли? – запнувшись, ответил ей я – Хоть съездили-то удачно?
— Если бы – вздохнул Мартин, чем снова меня удивил. Прямого конфликта у меня с ним никогда не случалось, если не считать нескольких словесных перепалок, но я точно знал, что он меня изрядно недолюбливает. В первую очередь – из-за дружбы с Гарольдом. А тут вон – даже ответил – Все впустую. Ладно, пошли к наставнику.
И семеро прибывших направились ко входу в замок.
— Ну? – гордо заявила Рози, подбоченившись – Я же говорила, что сумею привести своих людей к победе. Вот результат – задание мы выполнили, вернулись сюда первыми и потери у нас самые незначительные.
— Любые потери – они значительные – хмуро сказала Аманда – Даже если это один человек, а у тебя – двое не вернулись. Это не цифры, это люди, не забывай об этом, Фюрьи.
— Ты зануда, Грейси – Рози сжала губы – Завистливая зануда. Эраст, нам надо поговорить.
— Тогда пошли со мной на кухню – мне за последние дни порядком поднадоел ее командный тон, поездка совсем ее испортила. Она и без того властная была, но сейчас это уже превратилось в манию какую-то, пора было ставить ее на место – У меня там говядина тушится. Заодно поможешь мне с овощами, их почистить надо и потихоньку в котел закладывать.
— Дело! – зашумели соученики – Тушеное мясо – это хорошо. Особенно если с овощами.
— Фон Рут, я не помню, говорил ли я тебе, что мы, возможно, с тобой даже в родстве находимся. Документально я это подтвердить не могу, но уверен в этом – Карл потер руки – А родичи – это святое, ты же это знаешь? Они всегда друг друга поддерживать должны. Например – двойной порцией.
Не знаю отчего, но в Кранненхерст, деревушку, которая расположилась неподалеку от Вороньего замка, наставник нас не отпускал, и Карл не имел возможности набить свой желудок до отказа в тамошней корчме. Ну, а обеденные ученические порции были для него на один зубок, потому он все время ходил недовольный жизнью.
— Потом поговорим – подытожила Рози – Овощи – это прекрасно, но у меня другие дела сейчас есть.
— Вот как так – я с прищуром глянул на нее – Как мозги мне забивать разным всяким – так это запросто, а как помочь с делом – так никогда. Рози, душа моя, будь последовательна – запрягая, хоть сена клок дай.
— Или просто – дай! – чего-чего, а простоты Фальку было не занимать, он что думал – то и говорил.
— Каааарл! – протянула Луиза вроде как смущенно, но при этом ехидно улыбаясь.
Де Фюрьи она не любила, видимо давно решив для себя, что с Амандой мне лучше. Тем более, что Аманда была ее подругой, а Рози – нет.
Рози же тем временем на все сказанное никак реагировать не стала, вроде так и надо. Только улыбку изобразила, но такую, что я бы на месте Карла шпагу ночью с собой в постель клал. От греха.
— То-то – важно сказал я и удалился со двора.
Аманда, впрочем, тоже хороша. Шутки шутками, но от помощи я бы не отказался, рук-то у меня только две. Но дождешься от нее, как же. То ли дело – Фриша, только на нее и можно надеяться в таких вопросах.
Впрочем, я и без помощи управился – руки овощи чистили, а мысли тем временем текли, как река. Монотонная несложная работа она тем и хороша, что голову не забивает, когда ее выполняешь, очень славно думается.
А подумать было о чем. Например – о Рози и Аманде. Я не знал, как разрубить этот узел и очень опасался, что кто-то из них сделает это за меня. И та и другая – сильные, властные и хорошо владеют оружием. И, что самое скверное, я здесь выступаю не как Эраст фон Рут, барон, красивый собой и весь такой притягательный, нет. Я просто некий камень преткновения, о который запнулись эти две девушки и который каждая собирается перекатить на свою территорию. Так-то я может им и вовсе не нужен, не такая уж большая ценность моя персона. Тут дело в принципе – кто кого. Женщины, они если упрутся, на многое способны. И, если совсем уж честно, Рози – в особенности. Надо Аманду будет предупредить о том, чтобы она смотрела что ест и что пьет. Я хорошо помню предостережения о том, что род де Фюрьи отлично умеет пользоваться ядами.
А еще были Мартин и Гарольд. Расставались по весне они врагами, а сегодня общались как ни в чем не бывало. Означает ли это потепление отношений, или просто Гарольд дал Мартину понять, что война сейчас никому не нужна и настало время переговоров? Мне он по этому поводу ничего не говорил, так что я могу только предполагать, как оно будет дальше. Нет, со мной все ясно, я с Монброном до конца пойду, до костра и смерти, но понимать – хотелось бы. А воевать, если честно – нет. Нас и так осталось всего ничего.
Это хорошо было видно по нашей спальне. Ворон, заметив, что мы собрались убрать те ложа, которые теперь было некому занимать, запретил нам это делать.
— Помните – веско произнес он, погрозил нам пальцем и вышел из спальни.
Что именно мы должны помнить было неясно, точнее – версий было много. Но нарушить его запрет мы не посмели, а потому все оставили так же, как было год назад. Вот только тогда в спальне яблоку упасть было некуда, а сейчас под потолком эхо гуляет. И не по себе очень, когда глядишь на пустые матрасы, застланные тонкими одеялами и вспоминаешь тех, кто на них спал. Как верно заметила Луиза – как на кладбище ночуешь.
Луиза, кстати, побывала-таки у Ворона, вернулась от него сияющая и причина этого была видна по ее лицу в буквальном смысле.
Глаз он ей не вернул и шрам не убрал, но при этом выглядел последний теперь так, будто ему лет двадцать, или даже поболе того. Краснота, которая так выводила из себя Луизу, ушла, шрам побелел и стал еле различимым, как тоненькая черточка. У Агриппы некоторые рубцы на лице так выглядят. Не поймешь сразу – то ли шрам, то ли морщина.
Так что – было о чем поразмыслить.
И хорошо, потому как уже вечером, после ужина, нам всем стало ясно, что времени на то, чтобы предаваться мыслям о всяком и разном у нас уже не будет.
Ворон дождался, пока мы не застучим ложками по донцам опустевших плошек, раскурил свою неизменную трубку и ласково произнес:
— Ну что, покушали?
— Есть такое – нестройно ответили ему мы, заподозрив неладное – Спасибо, наставник.
— Да не за что – настолько сердечно произнес Ворон, что у всех на лицах появилась нешуточная тревога. У меня лично как-то даже под ложечкой засосало – Лишь бы вам на пользу.
Ворон пыхнул трубочкой, его глаза поблескивали в клубах сизого дыма, даже пламя в камине как-то потускнело.
Над столом повисла тишина.
— БУ! – внезапно громко крикнул он.
Де Лакруа, дернувшись, сбил со стола тарелку на пол, и та громыхнула, как камнепад в горах. Впрочем, не один он так отреагировал на шутку Ворона, у меня тоже появилось желание смотаться отсюда куда-нибудь подальше. Хоть бы даже в одну из замковых башен.
— Я чуть не описалась – без стеснения сообщила всем Фриша.
— Надо было как-то разрядить обстановку – пояснил Ворон.
— Не надо было ее нагнетать – еле слышно шепнула мне Аманда, сидящая по правую руку.
Рози заметила это и недовольно поморщилась.
Она бы может и села рядом со мной, но не захотела покинуть своих людей. Судя по всему, деление на группы плотно вошло в наш быт.
— Итак, подытожим – наставник откинулся на спинку своего кресла – Что мы имеем по итогам лета? Из трех групп две задание выполнили, одна – нет. Скорее – хорошо, чем плохо. Есть потери, девять человек. Это в любом случае скверно, мне их жалко. Хотя – не стану лицемерить, мне жалко не всех. Мне жалко тех, кто погиб случайно, по нелепой случайности, а такие есть. Но есть и те, кто погиб по собственному недомыслию, по личной безынициативности – к их смертям у меня другое отношение.
Мы переглянулись.
— Поясню – Ворон устроился поудобнее – Вот Ромул, что был в группе Монброна. Засада, арбалетный болт в грудь, смерть. Ни он, ни Монброн, который командовал группой, эту засаду предвидеть не могли, да и дороги другой у них к парому не было. Так что ему просто не повезло, как и Шарлю Лекоку в аналогичной ситуации. Это судьба, от нее не убежишь и тут ничего уже не попишешь. Но были и другие смерти, которых можно было избежать, и погибшие имели шанс на спасение. Непонятно говорю, да?
Добрая половина присутствующих закивала, Мартин помрачнел, Гарольд призадумался.
— Конкретный пример – Ворон обвел нас взглядом – Возьмем смерть Уилла Толли, что был в группе все того же Мартина. Бедолага нашел свой конец в Нифлейских болотах, месте непроходимом, мокром и грязном. Туда даже местные жители не суются, а наш доблестный Мартин – полез. Заметим – без проводника и при полном молчании своих спутников, отлично при этом осознававших, куда именно их тащат. Но они, как бараны, полезли в трясину за своим лидером и воспоследовал закономерный результат – Толли мертв. Что именно мешало ему сказать: «Нет, мы туда не пойдем»? Ровным счетом ничего. Надо было всего лишь не промолчать, настоять на своем. Я поговорил с людьми, которые были с Мартином – как минимум четверо были против его решения лазать по болоту. Четверо! Но никто не сказал этого вслух. Никто даже не посоветовал ему присесть на камешек около трясины, посмотреть, куда именно он тянет своих спутников и подумать. Так что эта смерть – она не нелепая. Она даже не глупая. Она – бессмысленная. Но это был не выбор судьбы, это был выбор человека.
— И Флик тоже сам выбрал свою судьбу – прошептала Фриша – Все так и есть.
— И тем не менее – помолчим минуту – предложил маг – В память о тех, кто уже не вернется.
Все склонили головы. Девять человек за лето. И вправду – еще одни такие каникулы – и нас вовсе не останется.
— Итак, к чему была предыдущая речь – снова заговорил Ворон – Я хочу, чтобы вы усвоили одну простую вещь, без которой вам не дотянуть до конца обучения. Заметим, весь прошлый год я вбивал ее в ваши головы и сейчас повторю ее еще раз. Но если вы и теперь меня не услышите, то во всех своих дальнейших бедах вините только себя. Она звучит так: «Если ты не научишься думать за себя сам и лично принимать решения, не оглядываясь на других, то ты не маг, а учебное пособие».
— Учебное пособие? – переспросила Луиза.
— Ну да – подтвердил Ворон – Я решил не тянуть и в этом году дать вам хоть какие-то практические умения, которые в случае чего смогут вас прокормить. Магия огня, магия воды – это прекрасно, но они академичны, требуют большого объема знаний и понимания тонких материй, без этого применить их в полной мере невозможно. Базовые основы в прошлом году я в ваши головы вбил, но это азы, не более того. Для полного же понимания нужны годы. Я сам через это прошел – три года мы изучали структуры огня и воды, воздуха и земли, основы плетения одинарных и совмещенных заклинаний, тонкости ментального восприятия. А потом вышло так, что мне и двум моим приятелям пришлось всего-навсего упокаивать кладбище. Всего-навсего! Два десятка беспокойных мертвецов и хозяйка погоста, опытному некроманту работы на полчаса. Результат – у меня на животе до сих пор можно разглядеть шрам от когтей хозяйки, второй мой приятель лишился двух пальцев, а третьего попросту сожрали. Мы все освоили магию огня и света, мы честно пытались сжечь этих мертвецов, но не знали одну простую вещь – когда на кладбище появляется хозяйка, огонь им не страшен. Тогда в дело надо пускать сталь, соль и заклинания крови. Просто это были прикладные дисциплины, а наш наставник считал их бесполезной тратой времени, ненужным хламом для своих учеников, допущенных к высокому искусству магии.
— А вы – не такой? – с непонятной интонацией спросил вдруг Мартин.
— Не такой – совершенно не рисуясь сказал Ворон – Я в этом году как раз и хочу вам дать в руки профессию, те самые вышеназванные прикладные дисциплины, которые всегда обеспечат того, кто ими владеет, куском хлеба и тарелкой с похлебкой. Жизнь – такая вещь, никогда не знаешь, куда она коней направит. Так что в этом году упор будет на три основных направления – целительство, некромантия, основы боевой магии.
Не знаю, как остальные, а я был доволен. Шут с ними, с высокими материями, прав Ворон, их на хлеб не намажешь. А хороший целитель – он точно не пропадет и голодным спать не ляжет. Видел я карету, в которой королевский целитель разъезжал по моему родному городу, у казначея и то попроще была. И главы купеческой гильдии – тоже.
Вот только – давно ли наставник такое решение принял? Или после того, как я ему бумаги Августа Туллия отдал? Если да, то он не такой уж и вредный, о нас думает, не о себе.
Хотя – вряд ли. От него чего-то доброго ждать не приходится.
— Мастер, можно? – подняла руку Рози – А разве эти направления – они не производны от основных разделов магии? Разумно ли идти от частного к общему, а не наоборот? Овладей мы общей теорией – и частные дисциплины, которые так или иначе являются производными, нам будет понять куда легче?
— Общие теории, говоришь? – Ворон усмехнулся – Нет такого понятия у магов, как «общие теории». В магии вообще нет такого слова «теория», как по мне. Магия есть практика по сути своей и меня никто в этом не переубедит. Заклинание – оно или работает, достигая поставленной своим создателем цели, либо нет. Наше тогда на кладбище не сработало. Не было времени создать необходимые для него условия, чтобы земля могильника водой стала и зомби потеряли основу под ногами. А то заклинание, что солнечный свет вызывало, вроде как смертельный для них, как я сказал, оказалось просто пшиком. Любые заклинания из разрядов высшей магии – они многоступенчатые, их готовить надо. Рисовать магические знаки, добывать специальные реагенты, копить силу – там много условностей. А прикладные науки – они… Как бы так сказать… Они здесь и сейчас. Короткие формулы, которые не требуют длительной подготовки и больших энергозатрат, при этом направленные на четкий результат. Да, это не всегда красиво и эффектно, зато неизменно эффективно. Разумеется, при условии хорошей подготовки заклинателя.
— Я согласен – заявил вдруг Карл – Лично мне сильно заумные науки не нужны, меня от них в сон клонит. А вот боевая магия – это дело. Единственное – мастер, а разве некромантия не под запретом? Вроде как Орден Истины за такие штуки сжигает на кострах. Мол – нельзя лазать за Грань, тревожить тела и души… Я ничего не путаю?
— Под запретом – подтвердил Ворон – Но разве кого-то из здесь присутствующих это остановит?
Раздалось несколько смешков. Не было похоже на то, что здесь собрались сильно законопослушные люди.
Да и меня, если честно, запреты Ордена Истины после летнего путешествия как-то перестали трогать. Еще год назад я бы одних таких мыслей испугался, а сейчас… Да и потом – я им кровь пускал, что мне теперь их запреты? В случае, если всплывёт все то, что произошло около Гробниц пяти магов, то на долгую мучительную смерть уже заработал, так что – какая разница? Грехом больше, грехом меньше…
— Вот и я про то – одобрил нас Ворон – Кстати – это ответ на ваш вопрос, де ла Мале. Учебными пособиями станут те, кто не услышал мои слова, и не сделал соответствующие выводы. Жизнь предназначена для думающих и умеющих принимать решения людей, а не для тех, кто надеется чужим умом прожить. Нет-нет, де Фюрьи, не надо улыбаться, я сейчас не о том, что каждый сам за себя. Точнее – не совсем о том. Всегда есть лидеры и те, кто идет за ними, таковы законы рода человеческого. Но то – люди. А мы – маги. Точнее – я маг, и вы, которые возможно ими будете. Маг не может бездумно топать за кем-то, он обязан сам решать свою судьбу. Если есть хоть капля сомнения в том, что идущий впереди ведет всех не туда, куда следует – скажи об этом. Остановись и скажи. Или просто – развернись и иди туда, куда тебя ведет твое чутье. Пусть даже к смерти идешь, к страшной, лютой – но это твой выбор. Вы должны научиться думать сами, решать сами и нести ответственность за свои решения. Это для вас сейчас главное. Ваше оружие – не сталь, ваше оружие – разум. Вспомните свои странствия и подумайте, как оно могло бы повернуться, если бы вы чаще думали, как маги, а не как воины. Те ли бы вы пути выбирали? Так ли действовали?
Ну, не знаю… Наверное – те же. А может и нет. Путь выбирал Монброн, за ним было последнее слово, я особо в это не лез.
Не про это ли и говорит наставник? Интересно, я один сейчас почувствовал себя неловко?
— Год назад вас тут было под сотню, сейчас здесь сидит двадцать пять человек – продолжал Ворон – Я не хочу сказать, что те, кто ушел сам или умер были глупы или невезучи. Хотя – и не без этого. Одно скажу – те, кто вернулся в замок уже не наивные, избалованные и инфантильные мальчики и девочки, что сидели в этом зале прошлой осенью. Иллюзии развеялись, смерть стала привычным понятием и желудки приспособились переваривать все, что им дают. Но это только начало, мне этого мало. Не скрою – весь год я ломал ваши души. Вы об этом догадывались, да я и не слишком это скрывал. Теперь мне надо сломать ваш разум, перековать его, видоизменить. Маг – это живая мысль, быстрая и острая, причем выраженная в таком же быстром действии. Кто научится этому – тот дойдет до посоха. Кто нет – тот умрет, так бывает всегда. И вот тогда он и станет учебным пособием. Хороший труп у меня в замке редкость, а на погосте, что за стеной, одна гниль лежит. Нет, есть запасец кое-какой, но надолго ли его хватит? Так что те, кто будет иметь глупость умереть, послужат нам в качестве учебных пособий. Будем мы их воскрешать и упокаивать до тех пор, пока тело в полную негодность не придет.
— Какие радужные перспективы – Эбердин криво улыбнулась – А если я против?
— Против учиться на трупах вообще, против учиться на трупах соучеников, или против того, чтобы кто-то учился на твоем трупе? – живо спросил у нее Ворон – Учись выражать свою мысль четко и понятно.
— Против того, чтобы меня, если я умру, так использовали – ответила Эбердин – Я хочу, чтобы меня сожгли.
— Хоти – разрешил ей наставник – Сколько угодно. Но в этих стенах твое хотение ничего не стоит. Здесь все решаю я. Ну да, это немного противоречит тому, что я говорил немного ранее, но тут и ситуация другая. Свое мнение любой из вас иметь может, но я – ваш наставник, и мое решение не оспаривается. Точнее, вы можете его опротестовать, назвать меня старым дураком и покинуть замок, но для этого вам придется попробовать победить меня в поединке.
— Каком поединке? – спросило сразу несколько человек, в их числе и я.
— Обычном – пожал плечами Ворон – Магическом. Слушайте, вот чего вы такие ленивые и нелюбопытные, а? Вы что, не знаете о том, что с момента получения печати и до того часа, когда я вручу вам посох, у вас нет права просто так взять и покинуть меня, как своего наставника? Разумеется, за исключением тех случаев, когда это не будет моим непосредственным указанием. Я сейчас не про изгнание, я про выполнение моих поручений говорю, не надо так ухмыляться, Фальк. Всё, вы мои подмастерья, я волен над вашей жизнью и смертью, и это продлится до той поры, пока я не сочту ваше обучение законченным. Ну, и не наскребу денег на создание посохов для тех, кто дотянет до конца. Дурацкая традиция, того, кто ее придумал испепелить мало. Знаете, сколько стоит сделать хороший посох для мага? А наложить на него чары – это вообще мучение сплошное. Магам древности было хорошо, они в чести были, и золото текло им в руки, что им какие-то посохи, так, гроши. А нам как быть, нынешним? Тут на прокорм-то ваш не напасешься, какие там посохи.
— А поединок? – поторопил наставника пантариец Эль Гракх – Он тут при чем?
— Если кто-то захочет прекратить обучение и покинуть замок, то он сможет сделать это только бросив мне вызов на магический поединок. Если ученик победит меня – все, свобода. Если нет – то смерть. Непреложное правило – наставник, которого ученик вызвал на поединок, обязан убить ослушника, такова воля богов. Или умереть сам, у строптивого ученика тоже нет выбора, для победы он обязан убить своего учителя. То есть – кто-то все равно умрет.
— «Кто-то» — рассмеялся Мартин – Даже гадать не приходится – кто.
— Так это сейчас вы неумехи – резонно ответил Ворон – Лет через пять кто знает, что будет и кто каких высот достигнет. Я слышал как минимум о трех поединках, в которых ученик сумел убить наставника.
Я повернулся к Монброну и понял, почему он так и не отправился к себе в Силистрию. Надо полагать, Ворон все то, что мы узнали сейчас, объяснил ему немного раньше. Кстати – Гарольд мог бы и поделиться с нами этой информацией.
— Гелла, ты им все расскажи потом подробно – попросил Ворон девушку, сидящую совсем неподалеку от него – Перед сном вы будете перемывать мне кости, так как они все выговорятся, так ты им и объясни, что к чему.
— Хорошо, мастер – кивнула девушка.
— Собственно – всё, спать – хлопнул в ладоши Ворон – Будущность я вам обрисовал, планы – озвучил, теперь дело за вами. Да, вот еще что… Правила прошлого года, относительно ваших внутренних отношений остаются в силе. Хотите убивать друг друга – убивайте, мне нет дела до вашей вражды и дружбы. Вам жить, вам решать. Но если это будет мешать обучению и внутреннему распорядку или кто-то убьет соученика и попадется на этом – пощады не ждите. Хотя – не думаю, что до этого дело дойдет. Сомневаюсь я в этом.
И он ехидно нам подмигнул.
Ну да, что-то и я сомневаюсь, в том, что прошлогодние свары продолжатся. И осталось нас не так много, да и мы стали посплоченней, благодаря летним похождениям. Проще говоря – если дело дойдет до того, что заденут кого-то из моих друзей, я ведь и горло могу перегрызть.
А вот насчет Гарольда и Ворона я ошибся. Точнее – не все верно понял. Нет, про то, что из статуса подмастерья теперь выхода нет наставник ему на самом деле объяснил, но при этом дал понять, что он может предоставить ему что-то вроде отпуска на любой срок, с условием, что он вернется к тому времени, которое он, Ворон, ему назовет. Может – но не хочет. Мол – не ко времени это сейчас.
Обиды Монброн на наставника за это не затаил, но душа за родных у него здорово болела.
В спальне Гелла нам поподробней осветила все стороны нашего нового существования, хотя я для себя ничего нового больше не услышал, речь большей частью шла как раз про то, что я от Виталии узнал. Ну, что другие маги нас убивать не могут. Хотя – нюансы были. Например – в случае, если один маг другому бросил вызов на поединок, то при наличии учеников он может их взять с собой и использовать в бою, это не воспрещено. Равно как его противнику в данном случае не воспрещено убивать их без каких-либо ограничений. Война и есть война.
Еще я узнал о том, что если ученик просто сбегал от наставника, без поединка, то для него все заканчивалось плохо. Три дня ему боги давали на обдумывание своего поступка, а потом, на четвертый день он умирал, причем непременно мучительно и тяжело. Скоротечная болезнь, укус змеи, топкое болото – там было много вариантов.
— А вообще – странно все это – сказал Мартин, когда Гелла замолчала – В том году Ворон нас натаскивал как раз на общую магию. Вспомните – вода, огонь. И тут раз – и такой поворот в сторону. С чего бы это?
— Мне тоже это показалось странным – поддержала его Рози – Гелла, душа моя, ты ничего не хочешь нам рассказать?
— Не хочу – твердо заявила Гелла.
— Я о тебе лучше думала – немного обиженно сказала Миралинда, взбивая жиденькую подушку – Мы же вроде соученики.
— Да не знаю я ничего – жалобно произнесла Гелла – Я все лето тут в книгах копалась, составляла реестр да травы собирала и сушила. Вот и все.
— Не верю – Рози привстала на кровати и уставилась на девушку – Ты не дура, значит что-то видела или слышала.
— Вот же – Гелла засопела – Ну да, летом в замок то и дело разные люди приезжали. То вельможи с Западного побережья, то воины, их-то я ни с кем не спутаю, у батюшки в замке на них насмотрелась. А еще как-то раз, в конце лета, три мага приехали, всю ночь вино с Вороном пили и о чем-то спорили. После их отъезда мастер дня два задумчивый ходил, а потом мне и говорит: «Может так оно и лучше будет. Огонь – он либо сжигает, либо закаляет». Я его спрашиваю: «Вы о чем, наставник?», а он только вздохнул и в библиотеку пошел.
— Сердцем чую – неспроста все это – мрачно заявила Магдалена.
— Да ты что? – притворно изумилась Рози – Ты просто королева по имени «Очевидность».
— Четыре месяца тебя не видела – и столько же не видеть бы – окрысилась Магдалена, чем немало меня удивила. Такого я прежде за ней не замечал.
— Что будет – то и будет – произнес Монброн – Нет у нас выбора, вы же слышали. Все, спим.