Автор: Андрей Васильев

14.07.2017

Летняя Москва

Уж извините, но это пост опять о моем Городе. Просто я в нем живу, а потому о нем и пишу.

  На той неделе синоптики, почесав затылки, наконец-то сказали, что в Москву пришло лето. В аккурат к середине календарного сезона, то есть – своевременно. Ну, синоптики – они как минеры, ошибаются один раз, зато каждый день.

Но таки да, лето пришло, я это вчера вечером осознал. Впервые за последние полтора месяца вечером в Городе пахло не сыростью, дождем и холодом, а летом. Этот запах трудно описать, больно всего в нем много смешалось – ароматы прогретой земли, и асфальта, и пыли, и листьев деревьев, и жареной картошки с луком, которую готовят где-то на втором этаже девятиэтажки, мимо которой ты идешь, и дорого парфюма, и выхлопных газов из раздолбанной «шестерки», проехавшей мимо, и… Там правда много. Но именно этот запах точно говорит о том, что лето все-таки пришло.

Нет-нет, я не Бобик и не Джульбарс, чтобы ориентироваться только на запахи. Но у меня (а может и не только у меня) есть такая особенность – ассоциативный ряд прежде всего привязан к ним. Прошла мимо девушка, обдала облаком своих духов – и вот поперли какие-то воспоминания о том, что когда-то Юлька или Маринка такими же пользовались. А следом еще, еще… И так минуты полторы, пока запах окончательно не исчезнет. А следом за ним испарятся и эти секундные воспоминания, оставив в душе частичку тепла и немного улучшив настроение.

Итак – в Москву пришло лето. И значит скоро на улицах города как грибы после дождя появятся прилавки с квасом и мороженым. Так-то они давно стоят, но все больше без продавцов и товара – холодно, кому это надо?

Опустеют торговые центры, но зато оживятся парки, зашумит в них гуляющий народ, а веселые усатые шашлычники вытащат откуда-то из загашников все пластмассовые стулья с разъезжающимися в разные стороны ножками и пририсуют лишние циферки к ценникам.

Отыскать пустую лавочку на бульварах будет ужас как проблемно. Я тут недавно на Чистых Прудах был, так там вечером на бульваре мест полно было. И это в июле! Прямо жуть, в первый раз такое видел. Даже у пруда – и то лавки пустые стояли.

А если все будет совсем хорошо, то в город придет и жара. Точнее – марево, потому что жары в чистом понимании у нас не бывает. Либо дождевая вязь, либо полуденное дрожание раскаленного воздуха над асфальтом и автомобилями.

Но привычные к этому москвичи все равно будут целую неделю, а то и полторы говорить:

— Ну наконец-то лето! Хоть погреемся.

Они снимут надоевшие плащи, вынут из сумок и сумочек зонты и влезут в легкие одежды, и будут с удовольствием вдыхать пахнущий прохладой утренний летний воздух, осознавая, что за ним идет такая желанная поначалу духота дня.

И будут счастливы все это время, все полторы недели. Ровно до той поры, пока не скажут себе и окружающим:

— Как же надоела эта жара! Уже хоть бы дождь пошел что ли?

Вот такие мы люди. Точнее – все будет так, как раз потому что мы люди.

14.07.2017

«Зеленый фургон» (окончание)

Вообще-то «Зеленый фургон» экранизировали два раза. В первый раз это случилось еще в 1959 году и снял его Генрих Габай. Он по-своему неплох, но при этом в нем все так переиначили, что воспринимать его как полноценное переложение произведения Казачинского невозможно. У Красавчика там появилась сестра, и фамилия главного героя там не Патрикеев, и много чего другого там тоже накручено, того, чего в повести не было. «Помотивник» получился в общем.

Потому классической экранизацией считается более поздняя, 1982 года, которую снял режиссер Александр Павловский.

У этого фильма, кстати, интересная предыстория.

Изначально его хотел снимать сам Владимир Высоцкий. Я как-то уже писал, что он в свое время участвовал в радиоспектакле по повести Козачинского и, как видно тогда его приметил. Плюс в последние годы он очень хотел попробовать себя в качестве кинорежиссёра, так что тут совпало.

Но, увы, планы так и остались планами, пробить «запуск» этой ленты не удалось, а чуть позже Поэт ушел навсегда.

Но лента все же состоялась, причем сценаристом на ней был Игорь Шевцов, родственник Высоцкого. И есть у меня подозрения, что какие-то наработки ВСВ в фильм все же пошли.

Снимал его, как я и говорил, Александр Павловский, один из самых ярких режиссеров того времени. Незадолго до этого по ТВ прошел его фильм «Трест, который лопнул», который моментально стал любимым у народа и, что предсказуемо, нелюбимым у чиновников. Тогда все время так было – аудитория любит, чиновники нет. И наоборот.

Не буду останавливаться на этой ленте, лучше как-нибудь потом про нее отдельно напишу.

Так вот — Павловский оказался в «черном списке», а тогда самым надежным способом из него выйти, было снять ленту про гражданскую войну, про отечественную войну или про Ленина. Так же и пробивали себе право на съемку комедий. Например, чтобы снять «Покровские ворота», Казаков сыграл Дзержинского в «Государственной границе» и еще какой-то лент.

И знаете, я благодарен тем чиновникам, кто засадил Павловского в этот список. Иначе его «Зеленого фургона» могло и не быть.

Что меня очень подкупает в этой ленте, так это то, как бережно режиссер обошелся с живым словом автора. Он, как мне думается, понимал, что без прямых цитат не удастся сберечь атмосферу книги, а потому и ввел закадровый текст. И получилось все исключительно замечательно, даже с учетом того, что что-то к повести, разумеется, было добавлено и от себя. Но тут по-другому бы и не получилось. И даже Блок был к месту.

Как по мне, очень важен факт того, что Павловский не делал упор на революционную героику, чем грешила первая экранизация. Его герои – они не герои. Они просто люди, которым выдалось жить в странное, страшное и веселое время изменения мира. И каждый в этом времени находит или теряет себя.

Еще, наверное, надо было бы написать о блестящих работах актеров, причем здесь они все из тогдашнего «первого эшелона» — Демьяненко, Адомайтис, Брондуков, Ильичев, Григорьев. И, конечно же, молоденький Харатьян, у которого этот фильм был одним из первых.

Опять же – надо бы написать и о песнях из фильма, которые были не просто великолепны, а шедевральны.

Надо бы. Но не буду. Если вы его видели, то сами все знаете. А если нет – то это очень, очень печально.

Признаюсь честно – лично я очень люблю этот фильм. Вот прямо люблю не могу, с самого детства. Сто раз смотрел его за свою жизнь, и еще столько же посмотрю. Он для меня лучшее лекарство от хандры и печали. Если Пушкин в таких случаях откупоривал вина бутылку и вновь читал «Женитьбу Фигаро», то я смотрю «Зеленый фургон» Павловского. И снова попадаю в лето, даже если за окном зима. Эта картина – она как теплое солнце Юга. Обратите внимание, сколько там яркого солнечного света и синего неба, они, фактически, такие же участники фильма, как и актеры.

Впрочем, что там в лето? Я снова попадаю в детство, а это несоразмеримо больше. Приятно два часа снова побыть мальчишкой.

На мой взгляд во всем советском кинонаследии именно таких светлых лент очень немного, и это при том, что фильмов в СССР снималось изрядное количество. И многие из них дивно хороши. Но все равно – по степени душевности до «Зеленого фургона» дотягивают очень немногие. А особенно если учесть, что снимали его в начале 80-х, когда на волне, поднятой занудным Тарковским, стало модно выдавать фильмы с «фигой в кармане», а после называть их «фильмами не для всех». Мол – думающие поймут. Вот я не думающий, получается. Можете считать меня приматом, но я не понимаю все эти нудные «Храни меня, мой талисман» и «Полеты во сне и наяву». Я их тогда не смотрел и сейчас тоже не смотрю. И если тогда я их не смотрел в силу юного возраста, то теперь – сознательно. Ну вот неинтересны мне метания «лишних людей» и Янковский, сигающий с тарзанки под песни Леонтьева. И мне реально пофигу, что там хотел сказать режиссер и насколько глубока эта метафора. Я человек прямой и простой, а потому не собираюсь разыгрывать из себя эстета, который готов просидеть в кинозале полтора часа, борясь со сном, чтобы потом важно сказать:

— Видел. Глубокая вещь.

Если кино скучное – то оно скучное. И лично мне оно в этом случае нафиг не нужно. Я лучше еще раз посмотрю то, что мне нравится.

Например — «Зеленый фургон»

13.07.2017

«Зеленый фургон»

Вот написал заголовок, и понял, что опять выходит то же самое, что в случае с Соловьевым и «Ходжой Насреддином». Невозможно рассказать об этом произведении без того, чтобы не написать про его автора. Никак это не получится сделать.

Впрочем, судьба Александра Козачинского настолько необычна даже для того невероятного времени, которым являлось начало двадцатого века, что про нее писать очень интересно. Она вообще больше напоминает художественное произведение, столько в ней необычного и непонятного

В первую очередь для меня загадкой является тот факт, почему он, человек блестяще владеющий словом, не оставил после себя почти ничего. Весь творческий багаж, который остался – три рассказа о заре авиации в России, повесть «Зеленый фургон» и потрясающе грустный и одновременно с этим невероятно ироничный рассказ «Фоня». Да, вот так. Грустный и ироничный в одном флаконе. Практически не бывает такого, но есть. Прочтите и убедитесь сами. Только очень большой мастер может такого добиться.

Он умел сплести текст так, что можно только покачать головой и восхититься им, осознавая глубину таланта. Но почему-то он так и не стал раскрываться как автор дальше, даже после успеха «Зеленого фургона», который, к слову, он и написал-то в конце 30-х только по настоятельным просьбам своего старого друга.

При этом никто его не репрессировал, никто не загонял в угол, несмотря на тогдашние перегибы власти.

Может, просто не хотел этого делать? С его характером такое возможно.

Он вообще весь был сшит из парадоксов, как мне кажется. Да вот, судите сами, что это был за человек.

Двадцатый год, Одесская губерния, лихое послевоенное время. Молодой Александр Козачинский работает в уголовном розыске. И хорошо работает, раскрывает серьезные преступления, а после берет знаменитого налетчика Бенгальского. Казалось бы – молодец, карьера идет в гору.

Но не тут-то было. Хлоп – и его отдают под суд за должностные преступления. Как я понимаю, дело было сфабриковано, поскольку он сам взяток не брал и другим их брать не давал. Тогдашние методы укрощения непокорных от нынешних не сильно отличались, с той правда разницей, что тогда к стенке ставили проще.

Но Козачинскому повезло, не «шлепнули». Более того – он добился пересмотра дела, что по тем временам было неслыханно и его восстановили в должности.

И снова поворот. Казалось бы – радуйся и ликуй, восторжествовала правда. Он порадовался и почти тут же подался в бандиты. В самые настоящие. Причем не просто в бандиты, а в «Робин Гуды». Он реально грабил богатых и раздавал все бедным. Причем в число богатых попали и первые советские чиновники.

Его поймали и судили. Но засудить толком не удалось, поскольку он еще и ко всему прочему был любимцем местных женщин ВСЕХ!!!!! Они устроили демонстрацию у здания суда, а основные свидетели обвинения, мордатые немцы-колонисты, боялись давать на него показания, поскольку их жены сказали, что больше не станут с ними спать, если те развяжут языки и помогут посадить этого красавчика. Каково?

Пока шли суд да дело, Козачинский феерически эффектно бежит из-под стражи. Но ему не везет, он попадает в случайную облаву и совершенно кинематографически сталкивается в одном из дворов со старым приятелем, который, как и он когда-то, служит в милиции. Они стоят друг напротив друга с наганами в руках и думают, что делать дальше.

Победила дружба. Козачинский не стал стрелять и сдался, а молоденький агент Евгений Катаев потом обивал все пороги, чтобы его не расстреляли, и вообще дали срок ниже низкого.

И снова все получилось. Выйдя из тюрьмы, Козачинский едет в Москву, где его друг Евгений, уже правда не Катаев, а Петров, теперь работает журналистом в газете «Гудок». Мало того – он уже пробует свои силы на литературном поприще на пару с молодым одесситом Ильей Ильфом.

А дальше мы возвращаемся к началу и все тому же вопросу – почему он предпочел писать заметки об экономике, обладая неимоверной силы литературным талантом? Версий у меня масса, но какая из них верная? И есть ли она? То ли не захотел писать то, что не опубликуют, то ли не видел для себя интересных сюжетов. А может – просто, потому что не хотел? Вот не хотел – и все. Повторюсь – он и «Зеленый фургон» написал только потому, что Петров его об этом очень просил. Ну, и в память о своей юности, поскольку эта книга – она автобиографична, главных героев Козачинский списал с себя (Красавчик) и с Петрова (Патрикеев).

Повесть, кстати, сразу стала очень популярна, ее опубликовали в журнале том же году, когда она была написана, а потом, почти сразу переиздали в виде книги. И не один раз. И переиздают до сих пор.

Козачинский один из тех, кто создал ту самую литературную Одессу, которую все знают и любят, в которой говорят на особом языке и которую ожидает увидеть каждый из нас, когда приезжает в этот солнечный город у самого Черного моря. Мне вообще иногда кажется, что одесситы просто не стали заморачиваться. Они сказали:

— И шо уже мудрить? Бабель, Козачинский, дядя Ледя Вайнсбейн и еще какие-то поцы из кино уже все придумали. Так оно нам надо мозги себе крутить, как те бейцы? Раз людям нравиться – так пусть оно так и будет. А кто не согласен, так тот пусть идет и кидается головой в навоз.

А что? Одесситы такие люди, что от них можно ждать чего угодно. Других таких на этом свете нет.

И возвращаясь к книге. При первом же прочтении я был ей очарован сразу и безвозвратно. Сколько раз я ее перечитывал – не скажу, там трехзначная сумма точно. Собственно, я и сейчас это делаю с завидной периодичностью и даже при том, что помню ее почти наизусть.

Знаете, есть книги, читая которые, удовольствие получаешь уже не столько моральное, сколько почти физиологическое. «Зеленый фургон» из них. В нем настолько изящно сплетенный текст, настолько там каждое слово к месту и в строку, что диву даешься, как такое возможно вообще.

«Но утро есть утро, и город есть город. И как ни скуден был пейзаж просыпающейся Одессы, в нем были свои характерные черты. Заканчивая свои ночные труды, молодые одесситы спиливали росшие вдоль тротуаров толстые акации. Они занимались этим по ночам не столько из страха ответственности, сколько из чувства приличия и почтения к родному городу. Когда любимые дети обкрадывают родителей, они боятся не уголовного наказания, а общественного мнения. «

«Еще минут пять они пробирались сквозь дыры в каких-то дощатых заборах, пока не пришли к облезлому, покрытому струпьями двухэтажному дому со сводчатой подворотней посредине, маленькими окнами и толстыми стенами, подпертыми полуобвалившимися кирпичными контрфорсами. Дом был окрашен в буро-зеленый цвет, в какой время и морские туманы красят в Одессе заброшенные строения, а городская управа — богадельни и сиротские приюты, и принадлежал к тому типу зданий, самая архитектура которых органически включает в себя запах испорченных уборных, смрад помоек, сырость и плесень внутри и снаружи.»

«- Но-о, милицейская худоба! — кричал Грищенко, хлопая гнедых кнутовищем по угловатым крупам, по частоколу ребер и даже по черепам, издававшим кувшинный звон.

Но ему не удавалось выколотить из лошадей ничего, кроме пыли. Равнодушно отмахиваясь сургучными печатями, гнедые продолжали симулировать галоп. Грищенко стоял на передке в позе Красавчика; балансируя на ухабах, он широко замахивался на гнедых, гикал, свистел. Всем своим видом он изображал лихую погоню. Была ли в этом шуме и свисте какая-то фальшивая нота, понятная лошадям, или, быть может, между энергичным причмокиванием, поддергиванием вожжей и взмахами кнута существовал какой-то разнобой, приводивший к тому, что каждое из этих действий как бы отменяло предыдущее, но скорости не прибавлялось.»

На редкость нескромно я числю Александра Козачинского в своих учителях. Он один из тех авторов, которые очень сильно повлияли на то, чем я занимаюсь сейчас. Часто строя предложение, я замечаю, что делаю это «под Козачинского».

И если мне когда-нибудь удастся хоть чуть-чуть приблизиться к такому стилю, такому построению фраз, какой был у него, то я буду счастлив.

А про фильм «Зеленый фургон», который тоже является нерядовым явлением в советском кинематографе, я расскажу уже завтра.

11.07.2017

Дача

Часть пятая

Огород

Вот уж без чего невозможна дача в России, так это без огорода. Я много раз слышал от разных людей фразы вроде:

— Нет-нет-нет! Никаких грядок! Лужайка, травка – и все.

— Да буду я раком стоять! Мне проще пойти и купить этот мешок картошки!

— Поехать после работы на выходных для души поработать? Без меня.

Так говорят все. Все, у кого нет дачи. Но как только она появляется, то сразу, как по волшебству сначала где-то в уголке, возникает одна-две грядки. Ну, так – редисочка, салатик, укропчик. Чтобы не покупать эту мелочевку.

Время идет и грядки планомерно захватывают все большие площади. Появляются грунтовые помидоры и кабачки, патиссоны и огурцы. Апофеозом победы огородничества над дачником становится возведение теплицы, где прописываются особо нежные сорта огурцов и прочие теплолюбивые культуры, вроде дынь, арбузов и всего такого прочего.

Со временем огород становится самой обсуждаемой на работе темой, летом дачник не может помыслить о чем-то другом, кроме своих овощей.

— На рыбалку ходил?

— Такие у меня в этот год помидоры будут!

— Грибы пошли? В лесу был?

— Надо поливочную систему ставить, вон какая сушь стоит. Такие, знаешь, бывают, сами срабатывают.

— Шашлык жарил на этих выходных?

— Надо будет по осени, как картошку выкопаю азота туда подсыпать. Еще кукурузные стебли порубить, а после туда же их. Я в «Саде-огороде» читал.

Огородник изучает лунный календарь и сажает семена строго по нему. Он ведет метеорологический календарь и точно знает, какая температура была в том году в это время. И в позатом тоже. Смысла в этом ноль, но это только с нашей точки зрения.

Больше ничего просто так на участке не жгется. В том смысле – никакой золы по ветру. Сжег – сгреби все совочком и высыпи на грядку. Это – удобрение, а не абы что!

Огород становится центром вселенной с мая по сентябрь. Он занимает все время, все мысли. Каждый слизняк залезший на капустный лист или какой другой вредитель уничтожаются с особой жестокостью.

Химикаты, от которых огородник в бытность свою просто беззаботным гражданином шарахался в сторону, становятся для него привычней чем сахар и соль. Он начинает разбираться в забытых со школы формулах и злорадно улыбается, представляя, как долгоносик или бронзовка будут корчиться в судорогах и умирая, устилать землю своими трупиками.

Но как бы я сейчас не иронизировал над этими людьми, следует признать – нет более осенью более счастливого человека, чем огородник. Она у него и правда золотая. Нет, формально он пожинать плоды своего труда начинает куда раньше – огурцы идут с июля, как и помидоры, и перцы. Кабачки, опять же. Но осенью все особенно торжественно. Идет сбор тыкв, огромных, оранжевых, желтых и даже зеленоватых. Копается картошка. Обозреваются хозяйским глазом банки, закатанные за последние месяцы и на них лепятся наклейки с годом консервации. Вещь небесполезная, смею заверить. Я вот не лепил, теперь не знаю, какие огурцы того года, а какие – позатого.

Ну да, и я тоже из огородников. Не оголтелых, но наличествует. Лунный календарь не читаю, но рассаду при этом предпочитаю растить сам, а не покупать. Точнее, это делает супруга, но я выбираю семена. Да-да-да.

Самое забавное, что я тоже когда-то орал: «Ни за что».

Более того – я вообще не выбирался из Москвы годами, не интересовало меня все это. А лет пять назад – как прорвало. Понравилось на земле работать. Есть в этом что-то такое… Правильное, что ли? Просто к этому надо прийти.

А может мы, горожане, одичали совсем в наших каменных цифровых джунглях, вот и тянемся к простым вещам.

Но мне это все очень нравится. И выращивать, и есть.

10.07.2017

Приметы.

Люди склонны верить в приметы. Это идет с давних времен, подозреваю еще с тех, когда человечество обходилось двумя-тремя десятками слов, куталось в демисезонные шкуры и проживало в коммунальных пещерах. То есть – речи толковой еще нет, понимания того, что человек – царь природы тоже нет, денег – и тех нет. А приметы уже были. Например – приехала мать жены из соседнего племени – будет мамонт недожарен и пересолен.

Время шло, развивались наука и искусство, человечество прогрессировало, а приметы оставались. Мало того – то и дело появлялись новые. Причем если иногда какие-то открытия научного плана забывались, то приметы – никогда.

Крысы бегут с корабля – скоро будет чума в том городе, где этот корабль отшвартовался.

Если король губит Францию – это к революции.

Если в страну завезли негров – жди раньше или позже рождения великого поэта. Ну, или возникновение нового музыкального течения.

У нас, на Руси, примет тоже хватало. Так как мы всегда были страной аграрной, то были они в большинстве своем связаны с погодой, и долгое время выполняли функции Гидрометцентра. Причем иногда даже с больше эффективностью. Нет, так-то никто в те времена вообще по этому поводу не загонялся. А чего? Может – дождичек будет, а может и солнышко выглянет. На все воля Божья.

Но примет было множество и они, как я уже и написал, работали. Крестьяне по строению туч, полету птиц, гавканью псов и жужжанию мух невероятно точно определяли, когда сеять, когда косить, когда пойдет дождь и когда надо сваливать в соседнюю область к другому помещику.

Но при этом надо учитывать, что времена это были спокойные, слов «химия» и «промышленность» на Руси-матушке до возникновения фабрикантов и пролетариата знать не знали. Все шло ни шатко, ни валко, летом было лето, зимой зима, то есть – природа и человек жили в гармонии.

А вот потом люди придумали слово «экология». С этого момента все пошло сикось-накось. Надежнейшая примета – как только люди начинают за что-то бороться, тут этому хана и наступает. Боролись за чистоту Мирового океана – он чуть не приказал долго жить. За выживание уссурийских тигров сражались – лет пять о них ничего не слышно. Надо думать – доспасали бедолаг. А уж как тайга горит после визита туда экологов – это вообще ужас.

Так что приметы утратили свою силу и значение.

Да и то – какая примета может работать в современном городе? Ее придумали тогда, когда небо над головой не имело озоновых дыр, а под землей были только червяки, кроты и прочая живность. Там не было труб, метро и бомбоубежищ.

И это я молчу о том, что наши предки вообще жили совершенно по другому календарю! Когда диктор по ТВ говорит что-то вроде:

— По народным приметам сегодня день…

Какой день? По каким приметам? Им полторы-две тысячи лет. Тогда отсчет вели не от рождества Христова, а от сотворения мира, и Новый год по осени праздновали. Да даже если и от рождества – то все равно по юлианскому календарю, а не по григорианскому, который нынче является общепринятым.

Хотя есть приметы и не связанные с природой и погодой. Но их и приметами назвать трудно, это скорее исторические казусы, смысл которых давно забылся и трансформировался в некие полуабстрактные верования.

Например, один из самых распространённых – пятница, 13. Тут слилось воедино два фактора.

Первый – относящийся к временам средневековья. В аккурат в пятницу, 13 числа, в 1307 году подвергся репрессиям всемогущий орден тамплиеров. Кого сожгли, кого четвертовали – в общем, все плохо было. Народ самих тамплиеров забыл, а вот что дата эта несчастливая крепко запомнил.

Ну, а в 80-х бензина в огонь добавил кинофильм «Пятница, 13». Там тоже героям сильно не повезло. Летально, я бы сказал.

Все это вместе дало людям повод думать, что день этот – несчастливый. Хотя по сути он ничем от четверга, 12 или субботы, 14 не отличается.

Или – черные кошки. Некогда существовало поверье, что они верные слуги ведьм. Или даже сами ведьмы, которые приняли этот облик. И если эта тварь попалась тебе по дороге, значит все – наложила проклятье. Беда.

Возможно кто-то когда-то и в самом деле сломал после этого ногу или упал в канаву. Но тут явно виновато не животное, а вино, как мне думается.

Но валят все на них. И до сих пор, человек, которому кошак, идущий по своим кошачьим делам, перешел дорогу, становится виновником всех несчастий. Что, на мой взгляд, не слишком честно.

Я лично в приметы вовсе не верю. Причины всех своих неудач надо всегда искать в себе. Ну, или сваливать их на ближнего своего – коллегу по работе, соседа, президента. Но винить в этом молодую Луну, на которую ты зачем-то глянул через левое плечо или воющую у подъезда собаку – по-моему глупо.

Хотел еще написать про современные приметы, свежие, но оставлю это на потом.